Ночь рыжей луны

– Учитель и эти, – указал через стеклянную дверь на стоящих на улице возле ресторана посетителей, – родители его учеников, сидели, немного выпивали, разговаривали. Потом, – показал на дверь, – там, на улице, двое – не знаю, кто такие, они не с нашей улицы, и не разглядел я их толком отсюда, – начали ругаться, затем драться. Один рванул в сторону Нового города, а второй несколько раз выстрелил ему в спину – не знаю, попал ли. Потом вбежал в ресторан, голову низко так держал, втянул в плечи, сунул пистолет в руки учителю, ну и дал драпу. Я, конечно, тут же позвонил в полицию: мне сказали, что уже знают и едут. Он мертв? – указал рукой на перевязанного учителя.

– Нет. Вроде бы…

Бармен покачал головой и продолжил, не отрывая взгляда от лежащего на мостовой:

– Я ему говорю: «Брось пистолет на пол. Не выходи на улицу. Полиция приедет – сама во всем разберется». А он: «Нет, надо отдать пистолет официально, как положено». И вышел с ним. Как глупо-то все случилось… Невинного человека у-би-ли…– прикрыл себе рот рукой. – Ой!

Серж уже тоже понял, что выстрелил в ни в чем не повинного человека, в человека, желавшего помочь полиции…

«Скорая помощь» и Бертоф подъехали одновременно. Серж доложил начальнику обо всем, что произошло. Тот, выслушав, произнес:

– Вот тебе и еще одно дело нарисовалось: надо найти дравшихся, установить их личности. Без работы, очевидно, не останешься… И вот что: ты действовал правильно, но если учитель умрет, то я буду вынужден отстранить тебя от дела, а твои действия будет разбирать специальная комиссия. Кстати, не забудь написать рапорт о применении тобой оружия…

Серж понятливо кивнул и вместе с Лео начал опрашивать посетителей ресторана. Те продолжали с ужасом глядеть на раненого, которого врачи «скорой помощи» уложили на носилки и принялись загружать в машину.

Далее свидетелей повезли в отделение, чтобы запротоколировать показания и составить портрет-фоторобот тех двоих, что дрались у ресторана. Судя по всему, стрелявший в спину своему оппоненту промахнулся: дальше по улице не нашли ни трупа, ни следов ранения.

Войдя в свой кабинет, инспектор почувствовал, как завибрировал в кармане телефон. Достав аппарат, он, не глядя, нажал на телефонную кнопку принятия вызова, услышал:

– Ты где? Я – в нашем кафе. Жду-жду…

Серж глянул на часы и вздохнул:

– Извини, милая. У нас – чрезвычайное происшествие. Я не могу сейчас приехать. Мы сегодня не увидимся. Прости.

– Настолько чрезвычайное?

– Увы. Не сердись. Не обижайся. Я…

Его уже, однако, не слушали…

Провозившись с бумагами и свидетелями, Серж вышел из отделения, когда на улице уже было темно и зажглись фонари. Достал из кармана телефон, но, глянув на часы, сунул обратно, вздохнул. Машину брать не стал. Решил пройтись пешком, чтобы по дороге улеглись мысли в голове. Он не хотел и дома, укладываясь спать, думать об учителе. В мыслях Серж снова и снова приближался к ресторану по Провинциальной. Он опять видел поднимаемый в его сторону пистолет, нажимал курок револьвера, подходил к человеку, из груди которого текла кровь, вглядывался в его бледное лицо…

Инспектор остановился у «Бешеного кота». Этот бар находился рядом с границей секторов «21-24» и «12-15». В основном здесь обитали постоянные посетители, живущие или работающие рядом на соседних улицах. Серж заглядывал сюда раз – два в неделю и его, конечно, в заведении знали. Относились к инспектору, как к обычному клиенту, ничем особо не выделяя среди прочей публики.

Войдя, он поздоровался с барменом, прошел мимо стола с клеткой, в которой сидел здоровенный, раскормленный до размеров собаки кот. Животное зашипело и даже как будто зарычало. Кот действительно был просто бешеным. Еще котенком кидался на посетителей, царапал и кусал им ноги, руки, норовил вцепиться в лицо, если кто хотел разглядеть эту тварь неясной породы поближе. Хозяину бара советовали утопить кота в Грае, но тот запер животное в клетку и сменил название бара с «Аделаида» на «Бешеный кот». Новых клиентов переименование не привело, но зато снизило некоторые издержки. Рядом с клеткой хозяин поставил коробку с надписью: «На пропитание этой прожорливой твари. Или я убью его!» Редко кто из посетителей не бросал в коробку монету, а то и купюру…

Серж заходил в этот бар иногда перекусить, но чаще – чтобы в неофициальной обстановке встретиться с нужными по тому или иному делу людьми. И сейчас он завернул сюда, не только оттягивая возвращение домой, но и надеясь застать человека, которого не видел днем в Старом городе и на которого очень рассчитывал. Этот человек был самым любопытным в его секторе и наверняка должен был что-то слышать, если не о женщине, лишившейся кисти руки, так о драке у ресторана.

Инспектор сел на свое обычное место в дальнем углу, заказал местный кальвадос. Это был основной алкогольный напиток и Сен-Бьена, и всей Провинции. Яблоки, созревавшие в ней, были не очень крупными, но весьма пахучими. За их особый, божественный аромат и ценился кальвадос «Сен-Бьен». Его поставляли даже «за холмы».