Ночь с Ангелом

Парень внимательно посмотрел на меня, снова улыбнулся и как-то пугающе грациозно, я бы даже сказал излишне женственно, проскользнул мимо меня в вагонный коридор.

Мне тут же вспомнилась смешная дурацкая фраза из какого-то газетного объявления: «Интим не предлагать!»

О черт! Неужели голубой?! Жаль. Очень жаль. Уж больно хороший образец настоящего мужика — сильные мускулистые руки, могучая шея, большие ладони с широкими запястьями. В нем просто угадывалась поразительная телесная мощь! Вот только эти светленькие вьющиеся волосики, чуть длиннее, чем следовало бы для такого спортивного парня… Да широко расставленные голубые девичьи глаза с детскими длинными ресницами… И голос с удивительно странными модуляциями… Мягкими, обволакивающими… Даже тогда, когда в нем слышались откровенно ироничные интонации.

Я посмотрел на часы. Было ровно одиннадцать пятьдесят пять. Без единого рывка, без малейшего перелязга буферных сцепок опустевший перрон с редкими провожающими и осиротевшими носильщиками тихо поплыл назад к Москве…

И тут же в дверях купе возник мой сосед в модных шмоточках. В одной руке он держал железный подстаканник, знакомый мне еще со времен Народного Комиссариата путей сообщения. В него был вставлен тонкий стакан с горячим чаем. В другой руке парень держал второй стакан, без чая и без подстаканника.

— Как понимаете, ни льда, ни тоника достать не удалось, — сказал он.

Я вопросительно посмотрел на пустой стакан, выразительно перевел взгляд на стакан с чаем и поднял глаза на парня.

— Не пью-с, — ответил парень на мою пантомиму. — Я, с вашего разрешения, чайку. Не возражаете?

— Сейчас вы скажете, что еще и не курите, — убежденно произнес я и налил себе полстакана джина.

— Не курю, — ответил парень и очень по-женски откинул волосы со лба.

«Точно! Голубенький… Такой превосходный образец молодого самца и… педик!.. Ну надо же!»

Парень весело рассмеялся:

— Да нет же. Я совершенно нормальной ориентации. Не пугайтесь.

Для того чтобы прийти в себя, мне пришлось одним глотком махануть все содержимое стакана и тут же налить себе еще столько же. Я перевел дух и ошарашенно уставился на своего соседа:

— Батюшки светы!.. Что творится?! Чтение мыслей на расстоянии?! Это у вас наследственное или благоприобретенное?

— Понятия не имею.

— Вы из цирка?

— Нет.

— Эстрада?

— Ни к тому, ни к другому я не имею никакого отношения.

— О черт… — Я попытался поднести стакан ко рту. Но парень, как мне показалось, поморщился с сожалением и своей огромной лапой удержал мою руку:

— Да погодите вы. Что же вы так глушите джин? Ни бутербродика, ни фруктинки… Ну разве можно так? Сейчас, сейчас…

Он вытащил из-под столика красивый кожаный портфель и достал оттуда неправдоподобно большое и румяное яблоко.

— Закусывайте. Мытое.

Я шлепнул еще полстакана и захрустел яблоком. Как ни странно, именно яблоко, с его удивительным тончайшим ароматом и божественным вкусом, привело меня в себя:

— Тогда вы врач-психиатр. Такой омоложенный и улучшенный вариант Кашпировского. Да?

— Нет.

— Кто же вы, елки-палки, чтоб не сказать хуже?!

Парень задумчиво посмотрел в черное окно, как-то странно пожал плечами, будто и сам не ведал — кто он, негромко проговорил своим дивным голосом:

— Как вам сказать? Я… я в меру своих сил и возможностей охраняю людей.

— То есть вы руководите некой, как теперь говорят, «охранной структурой»?

То, что он «руководитель», у меня не было никаких сомнений. Я просто не мог себе представить этого парня в чьем-то подчинении!

— Как вы сказали? — переспросил парень.

— Я предположил, что вы возглавляете какое-то охранное бюро.

Мой сосед слегка задумался и потом глянул на меня своими девичьими голубыми глазами с длинными ресницами:

— Да, что-то в этом роде…

— Слушайте! — спохватился я. — Я вам совсем заморочил голову. Мы же даже не представились друг другу. Я…

— Вы — Владимир Владимирович, — весело прервал меня парень. — Я только сейчас понял, с кем разговариваю. Я недавно купил одну вашу книжку про говорящего кота, и там на обложке сзади была ваша фотография! Верно?

— Да, — сказал я и плеснул себе еще немного джина в стакан. — А как зовут вас?

— Ангел.

— Как?! — Мне показалось, что я ослышался.

— Ангел, — повторил парень. — В Болгарии очень распространенное имя.

— Так вы — болгарин?

— Нет.

— Ага… — тупо проговорил я и выпил. — А как вас мама называла? Я имею в виду ласкательную форму этого имени.

— У меня нет матери.

— Но ведь была когда-то?

— Наверное. Честно говоря, я не очень хорошо ее помню… Вы закусывайте, Владим Владимыч. — Он пододвинул мне недоеденное яблоко.

— Хорошо, хорошо. — Я снова взялся за яблоко.

Ну не мог я к нему обратиться по имени — Ангел! Язык не поворачивался. Как только я хотел произнести это слово, оно буквально застревало у меня в глотке. Поэтому я продолжал свое хмельное наступление: