Ночь с Ангелом

Вот, даже вы сейчас улыбнулись, Владим Владимыч… Конечно, звучит нелепо, фельетонно. Как и название любой профессии, возведенное в ранг имени собственного! Что-то вроде Артист Прокофьевич или Шофер Васильевич… Бред, казалось бы. Но, как ни странно, мое отчество и фамилия имели, как модно сейчас говорить, «знаковое» происхождение. Когда Наверху было решено воспользоваться мифическим дальним родством с Иваном Лепехиным, возникло отчество — Иванович. На фамилии Алексеев настоял я сам. Хотелось, чтобы у меня осталось что-то от Леши, ради которого я и оказался на Земле.

Вы знаете о моих разногласиях с Небом, Владим Владимыч. Но только Ему я обязан тем, как удивительно просто и счастливо я вошел в круг Самошниковых и Петровых. Без малейших расспросов, без воспоминаний о несуществующем прошлом…

Мое возникновение среди них было данностью Неба, а уже к деталям моего существования на Земле в почти Человеческом качестве приложили свои руки два старых и мудрых Ангела-Хранителя…

В дверь нашего купе постучали. Ангел открыл.

На пороге стоял проводник, удивленно разглядывая крепкий чай на нашем столике, явно пытаясь припомнить — приносил он нам эти стаканы или нет.

В коридоре вагона уже шла бурная утренне-туалетная жизнь.

— Чайку не желаете? — спросил проводник упавшим голосом.

— Спасибо, нет, — поблагодарил его Ангел.

Даже на вид, не говоря уже о запахе, его чай отличался от нашего.

— Через полчасика прибываем, — проинформировал нас проводник и осторожно прикрыл дверь нашего купе.

— Вот, — с упреком сказал я Ангелу. — А я так ни хрена и не знаю, чем все это кончилось.

— Тогда — телеграфно: в восемнадцать лет, когда маленькому Сереге исполнилось два года, Толик-Натанчик выиграл первенство России во взрослом среднем весе и получил долгожданное звание «Мастер спорта». Но к тому времени наш знаменитый, вдрызг политизированный советский спорт стал катастрофически разваливаться. Хоккеисты, фигуристы, пловцы и легкоатлеты с гимнастами рванули в Америку, в Австралию, в Германию… Невостребованными остались тяжелоатлеты — борцы, боксеры, штангисты. Никому «там» они были не нужны! Так же, как и русские литераторы, поэты и драматические актеры. Мы уже с вами об этом говорили…

Итак: русский спорт умирал. Но у Толика-Натанчика под началом уже находилось более полутора сотен вполне обеспеченных бойцов…

— Как, опять банда?! — ужаснулся я.

— Нет, — твердо ответил Ангел. — Не «банда». Я бы сказал — «команда». С момента возникновения перестроечных частнопредпринимательских ужимок нашего родного нэпа пророс и знаменитый жестокий российский рэкет. В этот промысел и повалила большая часть растерявшихся и никому не нужных спортсменов. А также малое и среднее звено нашей доблестной милиции… Вот Толик-Натанчик Самошников — Самоха, мастер спорта, чемпион России, признанный и легендарный со школьных времен «авторитет» — и создал некий «заградительный отряд», который должен был противостоять этому бесчинству. Он, так сказать, «выстроил крышу» чуть ли не для всего частно-ремесленно-торгового мира Калининского района!..

— А на что существовал этот «бедный самаритянин», этот Робин Гуд районного масштаба? Все-таки — мать, жена, детеныш…

Ангел весело рассмеялся:

— Деятельность «команды» Толика была, да и сейчас осталась, крайне далека от намека на благотворительность! Отчисления «крыше» были чуть меньше, чем требовал рэкет, но за эти же деньги Самоха гарантирует каждому «крышуемому», извините за выражение, здоровье и неприкосновенность. А это, согласитесь, дорогого стоит…

К тому времени Николай Дмитриевич Петров стал полковником запаса. Кому-то в Смольном очень потребовалась его должность для молодого родственника-милиционера, уволенного из райотдела за взятки, и полковника Петрова отправили на пенсию.

Теперь почти все операции мы разрабатывали втроем — Толик, Николай Дмитриевич и я.

Николай Дмитриевич отвечал у нас за разработку действий против сотрудников милиции, замочивших свой хвост на взяточничестве, предательстве, а иногда и на открытом бандитизме. Мы же с Толиком строили козни остальным «отморозкам». Независимо от того, на кого они были «завязаны»…

— Стоп, Ангел. Подождите, — встрепенулся я. — Ваша-то какова роль в этом, с моей точки зрения, все-таки полубандитском триумвирате? Чем вы там можете быть полезным?!