Ночь с четверга на пятницу

— Знаю его! — Алексей с удивлением воззрился на брата. — Кирилл, ты веришь, что этот говноед мог решиться на такое? У него же в двухтысячном был инфаркт после взбучки на Коллегии министерства, а потом — ещё один. Далее вообще рапорт написал — по состоянию здоровья. И чтобы сейчас он, глубокий пенсионер, контактировал с Бушуевым, числился его другом, занимался делами дипломата Райникова?.. Да после того, как семь лет назад детоторговцы на его семью наехали, он вообще дышит через раз! Где он теперь, Сергей?

— В Германии лечится. Вернётся через три недели.

Ермолаев был доволен, что сумел заставить генерала сменить гнев на милость. Рассказывая, он то и дело доставал из кожаной папки документы, передавал их Алексею и Кириллу, а после бережно укладывал обратно.

— Вернётся — уточним имя сотрудника…

— Да обычное дело, — лениво заметил Кирилл. — Раз проект увенчался успехом, начальник приписал его себе. А вот кабы зад для порки подставлять пришлось — сразу же нашёлся бы виновный из нижестоящих!..

— Это неплохо! Очень даже неплохо! — Алексей заметно повеселел. — Сергей, ты иди пока, посиди в соседней комнате. И скажи там человеку, чтобы сюда шёл. Теперь с ним хочу побалакать. — От волнения генерал перешёл на украинский, но тут же опомнился. — Серьёзный разговор у нас с ним будет. Сергей, зови его!

Аргент уже не слышал этих слов, потому что экран погас. Но понял — пришёл его черёд. Он уже знал, что скажет развалившимся на диванах братьям, и был абсолютно спокоен. По крайней мере, пока ему ничего не грозило. А после… Кто знает, что уготовано нам даже завтра?..

Ермолаев позвонил, и Серебровский с готовностью распахнул дверь. Он пригладил волосы, одёрнул спортивную куртку и приветливо взглянул на мента в костюме клерка, которого только что «поимели» генералы.

— Алексей Григорьевич просит вас пройти в кабинет, — совсем как дворецкий пригласил Ермолаев и посторонился. — Я буду ждать здесь.

— Да, конечно.

И Аргент упругим шагом проследовал в соседнее помещение, где уже пахло крепким кофе. В обществе милицейского майора генералы брезговали кофейничать, зато дальневосточного бандита, похоже, считали подходящей компанией. На столе стояли три чашки, и Аргент, ни слова не говоря, уселся на свободное место.

— Ну, Митя, теперь твой черёд! Всё слышал, надеюсь? — И Алексей поднёс к губам чашечку чёрного кофе без сахара.

— И я ваших сомнений не обману, босс!

Аргент вызывающе посмотрел на генерала бесцветными глазами с белыми ресницами.

В моменты бешенства его глаза становилось пустыми, но сейчас «авторитет» был спокоен, и поэтому улыбался уголками губ. Длинные пальцы поигрывали колечком на «молнии» куртки. Под ней Аргент носил массивный, с бриллиантами, крест и медальон с портретом дочери.

Правда, нежные чувства к десятилетней милашке Рите не помешали ему насильно разлучить девочку с матерью и вынудить её жить с новой своей любовницей — канадкой Сондрой. Та ограничилась лишь тем, что купила Рите набор кукол «Братц», а после постоянно обновляла гардероб для этих «дрянных девчонок», искренне считая, что ребёнок должен расти максимально раскрепощённым.

Сжимая медальон в кулаке, Аргент вспоминал своих «куколок», которых оставил на борту яхты, в Средиземном море. Он нанял для Риты штат учителей и гувернёров, чтобы не отдавать её в школу. Отец круглый год держал Риту среди лазурных волн и всевозможных развлечений, не понимая, почему ребёнок по ночам кричит и мочится в постель. О том, что в присутствии девочки несколько раз бросали живых людей за борт, Аргент даже не вспоминал…

— Я тебя очень внимательно слушаю.

Алексей отодвинул пустую чашечку. Его брат налил себе сливок из молочника тончайшего фарфора.

— Начнём с того, что прежде чем скормить Вороновича крокодилам, я допросил его. — Аргент приподнял руки к горлу, потом резко, с хрустом, стиснул пальцы. — Я гонялся за ним по всему миру, а обнаружил в Кении. К тому времени я порядком устал, но игра стоила свеч. Изменник понёс заслуженное наказание. Со всей ответственностью заявляю, что интересующее вас досье вывезено им в декабре на Филиппины и там передано Льву Райникову в приёмной лекаря-хилера Орбито. Райников должен был привезти досье в Москву и передать дальнему родственнику Вороновича, который имел на сей счёт распоряжения. Но этот господин скоропостижно скончался, попавшись на аморалке, и потому принять досье не смог. Имея обширные контакты в дипломатических кругах, а также среди представителей нынешней российской элиты, Райников мог распорядиться материалом по-разному. Например, снять ячейку в банке, оставить в сейфе у друга, запихать в личный тайник на даче. Дождаться, когда мы устанем искать, и дать делу ход… Ведь пока-то досье не зазвучало?