Ночь с четверга на пятницу

— Пароль? — продолжал консультации руководитель этой группы, пойманный, видимо, на нестыковках. — Сказали про подарки первым десяти покупателям… Все так говорят? А похоже на пароль. Хозяин назвал, правда, другой. Может, темнит? Ненадёжный какой-то чувак. Может, его тоже к батарее пристегнуть? Не надо? Ну, ладно, я вам предложил…

Вся группа, четверо громил в камуфляже и масках, сгрудились около узкого, зашторенного окошка, выходящего в колодец двора. Алпатов, скромно притулившийся на краю собственного дивана, глазами побитой собаки смотрел на перепуганных до шока студентов. Парень и девушка в неудобных позах скорчились на грязном паркете около раскалённой батареи. Весь товар был раскидан по полу и безнадёжно испорчен; коробки раздавлены и испачканы. Теперь студенты думали, что лучше — погибнуть здесь от рук неведомых пьяных злодеев или отвечать перед хозяином за пропавшую не по их вине кухонную утварь.

Они вошли в квартиру, ни о чём не подозревая, как входили во множество других, если позволяли хозяева. На тренингах их учили не обращать внимания на ругань, отбиваться от злых собак, уговаривать недоверчивых, соблазнять нерешительных, с ходу определять платёжеспособность потенциальных покупателей, чтобы не тратить время на бедняков. Они подолгу заучивали преимущества и характеристики каждой кастрюли и сковородки, но никто не учил их оказывать сопротивление при захвате, и поэтому несчастные студенты не успели даже пикнуть.

Теперь они ощущали себя заложниками, и потому старались не сердить похитителей. Этому их тоже учили, но не в фирме, а на плановых занятиях по правилам поведения в чрезвычайных ситуациях.

— Я ещё раз спрашиваю — зачем пришли сюда? — хмуро, устало начал старший группы.

Был он ростом около двух метров, и полтора — в развороте плеч. Сам понимал, что дал маху, и, значит, настоящий связник упущен. Но после трёх часов в квартиру никто не звонил. Получается, человек из Москвы почему-то передумал встречаться. Из всех возможных причин старшой выбрал одну — Алпатов в телефонном разговоре произнёс условную фразу; но никак не мог понять, какую именно. Про уборщицу, просившую набрать водички, никто и не вспоминал.

— Товар хотели показать — я же говорю! — облизывая разбитые губы, торопливо заговорил парень. — Вы нас с кем-то спутали. Мы этого человека, — он свободной рукой указал на Алпатова, — не знаем. В других квартирах никого нет, и только здесь открыли…

— Тебе сегодня звонили когда? — уставился амбал в маске на Алпатова, и тот моментально вспотел. — Говоришь, баба какая-то?

— Да, баба, но не она! — Алпатов кивнул на студентку. — У той голос низкий, а эта пискля. Позвонила часов в десять… Ну, может, в начале одиннадцатого. Договорились с ней на три. Сказала, что будет одна, и пароль назвала совсем другой. Я вам правду сказал, Богом клянусь! Ну, в самом деле! — Алпатов размашисто перекрестился на икону в переднем углу. — Я сам себе враг, что ли? Мало ли, что в Москве было, а здесь всё по-другому намечалось. Да откуда у неё коробки? Она их из Москвы припёрла, что ли? Такого уговора у нас с ней не было, хоть режьте! — повысил голос Алпатов и тут же пожалел об этом.

— Надо будет — зарежем, — пообещал старшой. — А пока всех этих троих… троих, Серёжа… задерживаем до выяснения обстоятельств. Пока побудете здесь — только чтобы без глупостей! — сквозь прорези маски он уставился на белых, как мел, студентов. — Никаких попыток смыться, а то точно мам своих не увидите! Если сюда сегодня больше никто не явится, значит, подозрения усилятся. Будем с вами говорить более предметно, и тогда вы свои печёнки на пол плюнете. Не лучше ли сейчас признаться? Тогда хоть какой-то шанс получите. Подумайте — время пока есть…

Сибилла, опершись на швабру, слушала всё это и кусала губы. Она лихорадочно решала, как поступить. Бежать отсюда, сломя голову, или попытаться спасти несчастную парочку? Они постарше Стефана, но тоже почти дети. Да ещё не очень-то счастливые от рождения, раз нанялись в торговые агенты.

Где-то томится её сын, и ещё неизвестно, можно ли вызволить его оттуда. А вдруг всё уже кончилось, и кончилось плохо? У этих бедолаг тоже есть мамы, которые не дождутся их сегодня. И она, «агент Мари», должна попытаться вызволить пленников, забыв даже о порученном ей досье.

Почему-то Сибилле почудилось вдруг, что именно теперь настал момент истины для неё и для Стефана. Если она не отступит, шагнёт к этой страшной квартире, и дальше, через порог, чтобы спасти невинных людей, Стефан тоже спасётся.

«Их всё равно прикончат, — думала Сибилла. Медленно, останавливаясь на каждой ступеньке, она всё же поднималась к квартире Алпатова. — Просто для того, чтобы не выдали, никому ничего не рассказали. Даже если наверняка выяснят, что они не связные, уничтожат ради профилактики. Кому нужна головная боль с двумя лишними свидетелями?..»