Ночь с Каменным Гостем

– Если бы не ваше мужество и смекалка, то Герцословакией стал бы править кровавый маньяк, – напомнил один из министров. – А о государственных делах не извольте беспокоиться, мы, ваши скромные слуги, всегда подскажем, как и что надо сделать, ваше… величество!

Итак, все было решено. Кристиан взойдет на престол, хотя никогда не помышлял об этом, а я покину Герцословакию. Настала пора продолжить мое кругосветное путешествие. Мой милый принц, ты станешь замечательным королем, только меня не будет рядом с тобой. Кристиану понадобится знатная и, что важнее всего, ужасно богатая жена, дабы поправить финансы королевства. Мне в Экаресте больше делать нечего!

Кристиан после долгой паузы произнес:

– Ну что же, господа, я согласен стать королем. Однако до того, как я стану королем, мне требуется знать…

Кристиан, нежно взяв меня за руку, промолвил:

– Зинаида, соблаговолишь ли ты стать моей супругой?

Голова у меня закружилась, и я ощутила слабость в ногах. Премьер рассмеялся:

– Ваше величество, если идет речь о вашей женитьбе, то вы вольны сами выбирать себе супругу! Княжна Валуйская – представительница чрезвычайно древнего и знатного рода, ведущего происхождение от восточных монархов.

Около Кристиана закружились лакеи, которые стянули с него разорванную форму и помогли надеть белоснежный мундир с золотыми эполетами и лазурной лентой. С лица стерли сажу, волосы причесали.

– Прошу вас на балкон! – провозгласил премьер-министр. – Подданные собрались на дворцовой площади.

Кристиан взял меня за руку, и мы направились на балкон. Дворцовая площадь в самом деле была заполнена народом. Узрев появление молодого короля в белоснежном мундире, собравшиеся радостно закричали. Мы подошли к мраморной балюстраде.

Глашатай громовым голосом объявил:

– Сегодня ночью по воле Всевышнего после долгой болезни усоп король Кароль Седьмой…

Кристиан помахал народу рукой и спросил с улыбкой:

– Дорогая, но я так и не услышал от тебя ответа. Согласна ли ты выйти за меня замуж?

– …Принц Венцеслав по причине слабого здоровья добровольно передал престол своему брату, который с этого мгновения является королем Герцословакии Кристианом Пятым…

Слова манифеста потонули в радостных воплях. Декабрьское солнце выглянуло из-за туч, мне в лицо ударил морозный ветер, рвущийся с реки. Я посмотрела в глаза Кристиану и поняла, что люблю его больше всего на свете.

Он, нарушая этикет, поцеловал меня. Толпа словно взбесилась, мы тонули в воплях:

– Ура королю и королеве!

– Ваше величество, вы завладели сердцами подданных, – шепнул премьер-министр в восхищении. – Вы станете их кумирами – вы и ее величество королева Зинаида!

Лучи яркого солнца брызнули мне в лицо, и я ощутила безмерное счастье.

Я обернулась к Кристиану и прошептала:

– Я согласна!

Дана 25 декабря – 1 января

– Не может быть! – возопила я, бросаясь к человеку, лежащему на выцветшем полу. – Ведь это…

– Мой начальник профессор Норберт Штайн! – выдохнула Кира. – Господи, а ведь он за мной ухлестывал!

Перед нами лежал седой директор Института судебной психиатрии имени Фрейда.

Инспектор Кранах склонился над ним и произнес:

– Ему повезло, что он умер до того, как оказался в моих руках. Займитесь пострадавшей и трупом Вулка. Дело закрыто! Это была cantus cycneus[22] профессора Штайна!

Полицейская машина доставила нас с Кирой ко мне домой. Виолетта, сославшись на то, что плохо себя чувствует, не присоединилась к нам. По дороге мы обсуждали только одно – разоблачение Вулка.

– Кира Артемьевна, но ведь все были уверены, и мы в том числе, что убийцей является сбежавший от правосудия Климович. Но профессор Штайн… Он был таким рафинированным и внушающим доверие человеком…

– Большинство маньяков, Даночка, именно такие, – вздохнула Компанеец. – Профессор носился как с писаной торбой со своей «теорией дат», уверяя всех, что отыскал закономерность, в соответствии с которой Сердцеед совершал убийства. Представляю, какое удовольствие доставляло ему городить чепуху и наблюдать за тем, как все, в том числе старший инспектор Лемм, верят ему. Штайн проводил во время освидетельствования Климовича подозрительно много времени наедине с маньяком, наверняка выспрашивая о деталях кровавых преступлений! И настаивал на его вменяемости с одной целью – сделать так, чтобы суд вынес расстрельный приговор, тем самым избавиться от Вулка, который стал для него конкурентом, и самому со временем приняться за убийства, уверяя всех, что Климович вернулся с того света! А как же мы могли забыть записку с фразой на латинском, которую Вулк… то есть профессор пришпилил к языку Траяна, – Норберт ведь обожает… обожал подобные крылатые выражения! И как я могла ошибаться в Норберте, он ведь… делал мне авансы, Даночка! И настойчиво зазывал к себе домой на кофе с коньяком!

Киру передернуло от отвращения, а я заметила:

– Вам неслыханно повезло, что вы так и не побывали у него дома. Но как быть с Климовичем? Он все еще на свободе? И если убийца – Штайн, то стоит ли нам опасаться сбежавшего маньяка?