Ночь с Марией

Медленно отведя руку в сторону, я незаметным движением швырнул сигару за борт, но от зоркого глаза хозяина яхты, успевшего сделать уже несколько затяжек, это не ускользнуло.

– Не нравится? Да и впрямь гадость. Жизнь-то одна, чего ради ее еще и этим отравлять?

Следуя моему примеру, он быстрым движением выщелкнул сигару из руки, она высоко взлетела в воздух, сверкнула искоркой в ночи, и исчезла в воде.

– Ну, а дальше, дальше-то что было? – поторопил я.

– Дальше?

Юра отхлебнул из своего стакана и задумчиво посмотрел в сторону горизонта, словно вновь переносясь в далекую сибирскую ночь.

– Дальше мне уже ничего не хотелось. Холода больше не было, на душе стало спокойно, я был уверен, что моя миссия на этой земле завершилась, и вполне успешно, завод получил все, что требовалось, все у них будет хорошо, да и меня будут вспоминать добрым словом – всего такого, какой я есть… Такого… Я словно больше не лежал в снегу, а парил в воздухе и со стороны смотрел на лес, на дорогу, на собственное тело – хорошее такое, крупное, с широкими плечами, мускулистой грудью, крепкими руками и ногами, почти без живота, с… Я всмотрелся в то, что должно находиться между ног, и ничего не нашел! Нет, мой дружок, конечно, был на отведенном ему месте, но он сжался до таких невероятно малых размеров, что был едва различим. У меня, всего такого большого и мощного! Едва различим! Здоровый был парень, станут говорить люди, да вот мужчина, похоже, никакой… И в этот момент меня словно током ударило. Я вскочил на ноги и кинулся к бане, зная, что сейчас просто вышибу с разгона дверь. Гордыня вогнала мой дух обратно в тело, превратила его в стальной снаряд, в быка на корриде, в танк. Я летел на дверь, я влетал на нее руками, плечом, ногами, грудью, и дверь, будто ощутив мой порыв, распахнулась сама, и я упал прямо в руки Полудубова и его команды.

Мы помолчали. Потом глухо сдвинули толстые граненые стаканы и выпили за юбилейный, пятнадцатитысячный день жизни хозяина яхты.

– Так деньги на строительство храма ты после этого отдал? Чтобы гордыню усмирить? – еще спросил я.

Юра, не отрывая взгляда от далекого горизонта, на ощупь отыскал свой стакан и сделал новый глоток.

– А Бог его знает.

Знамение

Отец Афанасий старался изо всех сил. Хотя задание проследить, чтобы на VIP-стоянку попадали только те, кому она предназначалась, казалось для него не совсем правильным. В соборе он служил недавно, людей не знал. Мысль, что послали его как самого молодого в храмовой иерархии потому лишь, что никому более не хотелось в этот день пропускать службу, он отгонял. Сомнения идут от лукавого. Уж если досталось такое испытание, значит, на то воля Божья.

Впрочем, и это, не такое уж обременительное задание подходило к концу. Низкое солнце пробурило отверстия в тяжелых тучах и поливало еще влажную после недавнего дождя землю ослепительными лучами. Отраженные в лужах, солнечные зайчики плясали по стеклам автомобилей, по витражам храма, слепили прохожих. Да и вообще создавали ощущение праздничности – видно, сам Господь решил подарить своим служителям радость в такой день.

На стоянке оставалось лишь одно место, самое козырное. Большой черный джип отец Афанасий даже не воспринял всерьез. Машина с большой лебедкой на переднем бампере и выхлопной трубой, выведенной прямо на крышу, нахально вкатила на парковку и остановилась. Больше всего она походила на служебный транспорт какой-нибудь спасательной службы. Отец Афанасий шагнул навстречу, чтобы немедленно навести порядок, но в последний момент замешкался. Трое мужчин неторопливо выбрались наружу. Возрастом с виду они были лет от сорока до пятидесяти, но могли быть и старше. Отец Афанасий, сам лишь двадцати двух лет отроду, имел уже случай убедиться, что люди состоятельные и хорошо ухоженные нередко выглядят намного моложе своего возраста. Одеты они были в темные, хорошо сидящие костюмы, очень уж несочетающиеся со скромным облачением обычных посетителей храма. Один из них распахнул багажник, вытащил огромный букет белоснежных роз, передал цветы ближайшему из своих сотоварищей, лацкан его пиджака при этом слегка задрался, и на солнце ослепительно сверкнула золотая запонка.

Отбросив сомнения, отец Афанасий расплылся в улыбке, перекрестился и широко развел руки.

– Проходите, проходите, гости дорогие, владыка будет рад видеть вас в такой день.

Кафедральный собор был переполнен. Юбилей праздновали широко. Для многочисленных высоких гостей с различных концов православного мира на трое суток арендовали пятизвездочную гостиницу рядом с собором. В самом роскошном зале города напротив городской мэрии заказали банкет на двести человек. 70-летний владыка сам проводил служение, начав с заутрени, а сейчас было уже шесть вечера, заутреня после небольшого перерыва плавно перешла в литургию, а владыка вновь и вновь выходил к пастве.