Ночь с Незнакомкой

– Ты же хотел заглянуть в бабушкин дом… Может, этим и займемся?

– Хочешь потратить день на разбор старых вещей? – вздергивает он брови.

Я пожимаю плечами.

– Ты бы не рвался туда, если бы это были просто старые вещи. Значит, там что-то для тебя важное.

– Для меня – да, – кивает он. – Там мое детство, мои лучшие воспоминания.

– Ну вот, а ты предлагаешь мне все это пропустить.

Дима мягко улыбается, рассматривая меня, но ничего не говорит.

– Ну ладно, я в душ, потом на пляж, встретимся в обед?

– Хорошо.

На территории отельного пляжа я не задерживаюсь, иду прогуляться по поселку. Он небольшой, почти сразу попадаю на набережную, где стоит несколько баров. Прогулявшись дальше, натыкаюсь на овощной рынок и с удовольствием покупаю фруктов, безбожно торгуясь с продавцом – мужчиной восточного вида.

Обожаю торговаться, не столько потому, что хочу купить дешевле, сколько потому, что торг – это как вид искусства. Наблюдаю, как продавец наигранно возмущенно закатывает глаза, складывает пальцы, выставляя их вперед, и утверждает, что я его обкрадываю – прелесть же. Ввязываюсь в диалог, а через десять минут мы расходимся уже чуть ли не друзьями, кроме купленного мне еще вручают кисть бананов в подарок.

Усевшись на запруженном людьми городском пляже, с удовольствием завтракаю фруктами, разглядывая всех вокруг.

Нет ничего интереснее обычной человеческой жизни. Наверное, поэтому мне нравится быть барменом: я могу наблюдать вот это разнообразие эмоций и судеб. Вот он, один момент, в котором собралось их в достатке, и для каждого – это что-то свое, основанное на прошлом опыте, общем эмоциональном фоне, эмпатии. Даже элементарное испорченное с утра настроение создает в этом моменте новую уникальную реальность. И место, с виду одно и то же, становится точкой, где соединяются множество миров.

Люди ведь постоянно гоняются за чем-то высшим, неосознаваемым, ищут мистический опыт, божественное, астральное… А оно вот – каждый момент времени перед их глазами, просто остановись, замедлись, и ешь большой ложкой!

Ничего удивительного, что время до обеда пролетает моментально. Когда прихожу в ресторан, Дима уже там, смотрит меню.

– Ну как там офис? Стоит? – падаю рядом с ним.

– На меня посматривали с интересом и настороженностью.

Я фыркаю.

– Подумаешь, что ты такого сделал? Тем более в нерабочее время можешь заниматься, чем угодно. Это, кстати, и есть профессионализм: когда ты можешь переключиться с отдыха на работу и обратно в любой момент. На такое далеко не все способны. Многие зациклены на работе настолько, что не могут отпустить ее даже в отпуске. А некоторые настолько расслаблены, что не могут собрать себя в кучку даже для выполнения элементарных задач. Ни та, ни другая сторона не находится в гармонии с собой. И еще к тому же осуждает тех, кто так может, считая, что таким образом они плохо себя показывают. Но ведь это глупо, почему хороший руководитель не может весело проводить время вне работы?

– Ты случайно не ведешь какие-нибудь курсы в свободное время? – Дима улыбается, качая головой.

– Я веду курсы прямо на работе с каждым, кто садится за стойку и берет выпить. Кстати, я вот думала, было бы прикольно сходить к психологу, у которого кабинет сделан, как кухня. Ну ты понимаешь, сколько разговоров происходит на кухнях, залитых желтым светом от одной лампочки, потому что остальные перегорели… И ночь за окном обязательно, прокуренные занавески, шум чайника… Я бы к такому психологу точно сходила бы.

– Отличная идея, правда, – кивает он. – Странно, что это еще никому не пришло в голову.

– Ну идею в космос мы запустили, а так как я не собираюсь ее воплощать, ждем, когда она свалится на голову кому-то другому. А вообще, я зверски проголодалась, так что замолкаю.

* * *

Дом Диминой бабушки находится в двадцати минутах ходьбы от моря в горку. Здесь все не так, как на побережье. Меньше машин и людей. Старые домики, сделанные из камня и всего, что нашлось рядом, встречаются куда чаще ухоженных, стоящих внизу.

– Вот он, – указывает Дима на небольшой одноэтажный дом с чердаком.

Окна закрыты ставнями, участок зарос травой, местами уже выгоревшей на солнце. Ржавая калитка открывается с трудом, покосилась, и теперь застревает в земле.

– Как тебе хоромы? – улыбается Дима, открывая потрескавшуюся деревянную дверь и пропуская меня внутрь.

Я захожу через маленькую прихожую в гостиную и восхищенно вздыхаю. Через тонкие лучи света, пробивающиеся сквозь ставни, видна плавающая в воздухе искрящаяся пыль, создающая впечатление волшебства. Эта комната – как ожившая картинка из прошлого. Теплый, ламповый уют, плюшевый диван с потрескавшейся обивкой, круглый стол, покрытый скатертью, поверх которой лежат вышитые вручную салфетки. Громоздкий деревянный комод, за стеклами которого спрятан целый мирок хрусталя и статуэток. Старые книги, поверх которых громоздятся грампластинки. В углу маленький столик на длинных ножках, на котором стоит самый настоящий граммофон.

Я поворачиваюсь к Диме, показывая пальцами на это чудо, и вскрикиваю:

– Так вот зачем ты купил пластинки?