Ночь с убийцей

Через несколько долгих часов пыток: сломанных ногтей, порезанной кожи, меня отбросили в угол и приказали перенести куда-то. Я уже слабо соображала, почти ничего не слышала от шума в голове, но одно понимала — от меня требовали ту самую флешку, о которой вспомнить не получалось. А под давлением я совсем терялась и как тряпка перекатывалась из рук в руки. Хорошо что я была так слаба, что мало что запомнила, потому что жить с этим ужасом дальше вряд ли получилось бы.

Да и выживу ли я?

Глубокая тьма помещения, пропахшего гнилой водой и мышами, вспыхнула ярким светом. Я беспомощно сощурила опухшие глаза, прикрыла их ранеными ладонями и зашевелила губами:

— Я ничего не знаю…

— Окуни ее разок, — жестко бросил стоящий в темном углу мужчина. Мне показалось, что его речь искажена, а звуки непривычно вытянуты и изломаны. Не русский. Азиат. Догадалась я, но увидеть его не смогла, слишком больно было фокусироваться.

— Пожалуйста, — шептали губы. — Я вспомню, только дочь не убивайте.

— Стой! — тот, что тащил меня, тут же послушался и отпустил. Я беспомощно распласталась по полу. — Тэкэра, — мужчина-гора вышел вперед. Он был намного ниже Куная, насколько я могла оценить, но его вид нагонял мертвенный ужас. Все тело в шрамах и черных тату, живого места не осталось, лицо искажено порезами и уродливыми буграми, а его улыбка буквально говорила: «Ты сейчас умрешь, Владислава. Твои дни сочтены».

Когда он потянул ко мне руку, я болезненно поморщилась.

— Я же говорил лицо не портить, твари. Она мне еще нужна.

— Я… — вырвалось изо рта. Я закашлялась кровью, вытерлась ладонью, а потом меня потянули за волосы вверх, отчего крик замер в груди острой катаной. Казалось, я сейчас порвусь надвое, и больше не встану.

— Готова мне сказать, куда дела флешку, стервочка? — спокойно спросил мужчина. Но его взгляд, его движения говорили о том, что это последнее, что я услышу сегодня.

— Не помню. Я все забыла. Прошу… дайте время.

— Думаешь, сука, я тебе поверю? — он говорил все также спокойно, растягивая гласные, его рука сильно сдавила подбородок, а большое палец поднялся выше и коснулся рта. Плотно лег на кожу и, раздвинув губы, потер мои зубы. Я судорожно сглотнула и прикрыла глаза.

— Придется отдавать тебе дочь по кусочку, чтобы ты осознала, что натворила.

Я замотала головой, вцепилась в его руку, измазав смуглую кожу грязью и кровью. Мужчину перекосило.

— Даю час, — он махнул кому-то в сторону. — Проработай ее хорошенько, но не вздумай ее убить. Пригодится шалава еще.

— Прошу… — я все шептала, когда меня отпустили. Тяжелые шаги ушли в сторону, меня оттащили куда-то. — Прошу, — шептала, когда с меня срывали одежду, что была и так порвана. — Прошу, — когда меня топили, а потом давали сделать вдох и снова топили. — Прошу… — без сил, когда чья-то рука болезненно сжала грудь. Меня бросили на кровать, я пыталась отползти, но сил оставалось все меньше.

Когда черная фигура накрыла меня тяжестью, ворвалась внутрь, вытянув из меня последний крик, я просто выпала из реальности…

А когда очнулась, мертвое тело прижимало всей тяжестью меня к матрацу, а голова мужчины была зажата между моими руками и отвернута ненатурально в сторону.

Я хотела закричать, но лишь опала, справляясь с жуткой тошнотой и осознанием, что случилось. Кунай не пришел. Я на волоске от смерти, и никто не поможет. Лишь теневая сторона, Тэкэра, способна меня защитить, а я не знаю, как её позвать. Внутри все горело, ублюдок, скорее всего, порвал меня. По ногам текла кровь, а душа обливалась горечью, потому что пережить такое я вряд ли смогу.

Раны заживут, но это…

Дыхание перекрыло, тьма окутала, тело подрагивало от конвульсий.

И я снова отключилась.

Старое, сморщенное лицо надо мной кривилось и качалось вверх-вниз. Он двигался быстро, причиняя боль, а я кричала под сухой ладонью и не могла дышать.

— Тише, тише, а то накажу. — Его слюни капали мне на лицо, слезы застилали глаза. Рука, которую получилось выдернуть из-под тяжелого мужчины, нащупала на столе что-то твердое и длинное. Я замахнулась, и старик замер. Скатился с меня и, захрипев, затих на полу.

В его глазу торчал карандаш.

Я сползла на пол и завыла беззвучно, терзая волосы до сильной боли, а потом вскинула голову и прошептала:

— Ты скажешь мне, кто я на самом деле. Урод!

Мне хватило нескольких секунд, чтобы найти в картотеках свое имя и узнать правду…