Ночь Саммерсенда

Я медленно поднимаюсь на ноги. Свет печати спиралью исходит от моего запястья. Печать отбивает ритм и бьется вместе с моим пульсом. По моей коже пробегают мурашки. У меня перехватывает горло, сердце сильно колотится о ребра.

А потом – лес меняется.

Я стою на тропинке, петляющей под фруктовыми деревьями, увешанными плодами, а их ветви покрыты сочной, яркой листвой. Мерцающая нить все еще тянется вперед. Я делаю один робкий шаг, затем другой, следуя за нитью, пока не оказываюсь на открытом пространстве, заполненном полевыми цветами. Мои босые ступни утопают в целых созвездиях желтых одуванчиков. Свет просачивается сквозь ветви, испещренные листьями.

Это мой сад. Тот сад в Лейкседже, который я вырастила своей магией.

Как будто издалека я вижу себя сидящей на земле под деревом. У меня на ладонях грязь. Мои юбки откинуты назад, ноги обнажены. Шрамы на моих коленях – багровые и глубокие – резко выделяются на бледной коже.

Раздается голос, голос, который я никогда не мечтала услышать снова.

– Лета?

– Роуэн.

Я не произносила его имя вслух с тех пор, как попала сюда. Я держала его в памяти, запертым со всей своей скорбью. И теперь, когда я, наконец, позволяю себе прошептать его, имя на вкус одновременно сладкое и горькое, как снотворное, подслащенное медом.

Где-то в лесу в отдалении темная магия сгущается, когда я опускаюсь на колени на влажную от мха землю и чувствую прикосновение когтей Подземного Лорда к своей коже. И здесь, в своем саду, я наблюдаю за Роуэном сквозь пелену слез, когда он приближается ко мне.

Он выглядит точно так же, как в ту последнюю, украденную ночь, что мы провели вместе; его темные растрепанные волосы, румянец на щеках цвета белого золота, шрамы на его горле, которые заметны через расстегнутый ворот его рубашки.

Он подходит все ближе и ближе, пока между нами не остается всего лишь небольшое расстояние, на котором можно ощутить его дыхание. Мы не можем отвести друг от друга взгляд. Я осторожно поднимаю руку. Я так боюсь разрушить эту грезу. Мои пальцы подрагивают, когда я провожу ими по его щеке. Его глаза расширяются от моего прикосновения. Тепло его тела, шероховатость шрамов на его коже вызывают во мне трепет горячего желания.

Нить на моем запястье светится все ярче и ярче. Магия вспыхивает, горячая, на моих ладонях, и я чувствую его настроение – мрачное отчаяние, бледную надежду, – все такое же чувствительное и хрупкое, как паутина. Печать, которую я нанесла, чтобы вернуть его, когда Гниль угрожала изменить его. Связь, созданная печатями, которые отмечают нас обоих… В этой странной грёзе, в этом видении, наша связь все еще существует.

– Роуэн. – Я удерживаю форму его имени на своем языке с отчаянным желанием. – Мне… мне жаль.

Он накрывает мою руку своей, утыкается своим лицом мне в ладонь.

– Пожалуйста… – говорит он, и его голос дрожит от слез. – Прошу… останься. Не исчезай во тьме снова.

Эмоции захлестывают меня, его и мои, отчаяние и желание. Я уступаю ему, перемещаясь ближе, мои пальцы скользят по его скулам, чтобы зарыться в его волосах. Боль вырывается из клетки ребер. И все, что я сдерживала, что, как я думала, никогда не смогу ему рассказать, выплескивается наружу в одном порыве.

– Я должна была защитить тебя, и Ариена, и всех. Но я не знала, что все закончится так. Я не знала, что уже не смогу вернуться. Я хочу… я хочу…

Я захлебываюсь рыданиями, заглушая слова, потому что то, чего я хочу, невозможно. Его взгляд темнеет, наполнившись любящей погибелью. Он склоняется ко мне, и я чувствую его слова губами.

– Лета, я отыщу тебя. Я верну тебя домой.

Я хочу заполнить пространство между нами. Превратить мерцающую нить печатей в нечто нерушимое. Я желаю магии, силы и мощи. А больше всего хочу найти способ, чтобы грёза стала реальностью.

Я притягиваю его ближе, крепче сжимая пальцами его волосы. Его дыхание становится прерывистым, рассекая воздух.

Я целую его.

Его стон на моих губах; средоточение всех надежд и отчаяния. На кончиках моих пальцев искрится магия, печать на запястье напоминает о себе тупой болью. Вокруг нас вьется нить, сжимаясь все туже и туже, пока мы укутываемся золотистым светом. Его пальцы впиваются в кожу на моей талии.

Я целую его так, как некогда сделала это в саду, когда его захватила Гниль. Охваченная тем же возбуждением страстного желания и опасности. И когда мы прижимаемся ближе друг к другу, яд и тени просачиваются внутрь, как угроза, но я не боюсь. Роуэн начинает меняться, юноша становится монстром. Я прижимаюсь к нему, и наши поцелуи становятся лихорадочными. Его ногти похожи на когти. У него острые зубы. У него вкус яда, тьмы, моей собственной пролитой крови. Его прикосновение – огонь, боль, которая искрится и обжигает все мое тело, такая же яростная и яркая, как моя магия.