Ночь Саммерсенда

Он передает флакон мне. Внутри пузырька успокоительное выглядит как кровь. Мои руки начинают дрожать, и когда я вытаскиваю пробку, часть жидкости выливается наружу. Ариен раздраженно вздыхает. Он придерживает мою руку своей. Помогает мне поднести пузырек ко рту.

На удивление успокоительное густое. Оно обжигает все мое горло, оставляя после себя привкус ржавчины. Я тяжело сглатываю, подавляя подступающую тошноту.

Я ложусь, сворачиваясь клубочком на боку, уткнувшись лицом в свои ладони. Ночной воздух стелется холодком по моей коже. Я вслушиваюсь в тишину и дыхание озера. Зарываюсь пальцами в землю. Закрываю глаза.

Меня накрывает быстрый, как паводковые воды, сон.

Это все равно, что утонуть.

Это все равно, что вернуться домой.

Я погружаюсь так глубоко, что не могу пошевелиться. Я не могу думать. Издалека я слышу напряженный шепот. Я не могу понять смысла слов, которые он произносит. Но я чувствую, с ужасной уверенностью, что, если бы я мог прислушаться повнимательнее, мог бы просто услышать…

Я открываю глаза. Весь мир залило темно-зеленым светом. Озеро исчезло, и бледные деревья сменились соснами, окутанными туманом. Они бесконечно высокие, ветви закрывают небо. Кора цвета крови.

Я знаю, где я нахожусь. Я уже бывал тут раньше. Когда я провалился под воду. Когда озеро чуть не унесло мою жизнь.

Я нахожусь в мире, где никто из живущих не должен находиться.

Тьма открывается мне. Он приветствует меня. Я вижу черную воду. Черную кровь. Серебристый лунный пейзаж. Деревья и еще деревья, и тропинку в центре.

А на тропинке – она.

Седьмая глава. Виолетта

Деревья выпускают нас. Мы с Фауной кувырком сваливаемся на сырую почву, устланную мхом, запутавшись в стелющейся ткани моей мантии. Я бросаю беглый взгляд на лес, в котором мы приземлились – блеклые деревья с лоскутами кружева, запутавшегося в их ветвях – а после Фауна вцепляется в мою руку, больно впиваясь своими пальцами в порезы, и волоком поднимает меня на ноги. Она оттаскивает меня от углубления, в котором мы прятались, и мы продолжаем бежать в другую сторону леса.

Это мой первый взгляд на Нижний мир за пределами стены деревьев. Я не была здесь с тех пор, как избавилась от Гнили. Он отличается от того, каким я его запомнила. Воздух пропитан тайнами, а тени играют с нашим разумом, когда мы пробегаем мимо. Скрученная кора становится прищуренными глазами или оскалом с заостренными зубами. В темноте рождаются зловещие обличья, и они напоминают монстров… с опереньем, рогами и чешуей. Я оборачиваюсь, пытаясь пристальнее в них всмотреться. Но они ускользают, растворяясь в пространстве и становясь снова листьями и туманом.

Наконец мы оказываемся в природном углублении из гранитных камней. Три его стены по-прежнему стоят, а последняя обрушилась, превратившись в груду гладких, поросших лишайником угловатых камней. У одной из стен – алтарь, полка которого уставлена светлячками, мерцающими в темноте. Икона – Подземного Лорда – пострадала от погодных условий. Все, что можно теперь на ней рассмотреть, это его тусклые глаза и заостренные кончики короны с рогами.

Фауна со вздохом опускается на один из фрагментов разрушенной стены.

– Здесь мы в безопасности.

Она снимает свою маску и протирает лицо. Под маской скрывается хорошенькое девчачье личико с круглыми щеками и глазами, обрамленными длинными ресницами. Но затем свет вокруг ее подбородка смещается, и черты ее лица как будто меняются – ее рот слишком широкий, зубы плотно сжаты, на меня смотрит вторая пара жидких янтарных глаз, из-под надбровной кости.

Я подавляю судорожный вздох, и она резко смотрит на меня. Странность, которую, как мне казалось, я видела, исчезает. Она просто девушка с листьями, запутавшимися в волосах, и румянцем на щеках от нашего поспешного бегства через лес.

Фауна быстро натягивает маску обратно, ее рот кривится в смущенной улыбке. Я отворачиваюсь, чувствуя себя неловко, как будто видела ее раздетой, а не без маски.

– Прости, – запинаюсь я. – Я не хотела…

Она машет рукой.

– Все нормально.

Я отодвигаюсь от нее, сажусь у противоположной части стены, обратив свое лицо в сторону деревьев. Моя грудь тяжело вздымается, мои легкие горят, и я с трудом перевожу дыхание после такого долгого бега. Я чувствую себя так же, как в ту ночь, когда выпила целую пригоршню украденных успокоительных: в полусне и не могу четко сконцентрироваться.

На мгновение тени в лесу снова преображаются. На этот раз в другую, более знакомую форму. Длинный плащ. Темные волосы и глаза с золотыми крапинками. Покрытая шрамами рука тянется ко мне.

– Роуэн?

Его имя вырывается прежде, чем я успеваю сдержаться. Я делаю шаг вперед, ожидая, что тени расплывутся и исчезнут, сомкнутся над ним. Вместо этого печать на моем запястье начинает пульсировать, слабо, но ровно. Мои пальцы освещает мягкое волшебное сияние.

Он вскидывает голову. Мы встречаемся взглядами. Он больше похож на монстра, нежели на юношу – исполосованный тьмой, под его кожей течет яд, словно чернильные капли, а пальцы скручены в когти.