Ночь, сон, смерть и звезды

Не слишком ли он много пьет? Но если некому проверить, то что значит слишком много?

Пока все ехали в машине Тома на Олд-Фарм-роуд, дети пытались определить, какие чувства испытывает их мать.

(Но остались ли у нее хоть какие-то чувства? Самоотверженность, стоицизм – да. А вот о чем она думает, а тем более что чувствует, поди догадайся.)

Огорчила ли ее новость о доверительном управлении? Поняла ли она, о чем идет речь? Может, Уайти поведал ей о своих планах и поэтому она не особенно вслушивалась, когда читали завещание? Джессалин никогда не интересовалась финансами, иногда даже затыкала уши, если кто-то заводил разговор на эту тему. Всякое обсуждение подоходных налогов вызывало у нее повышенное сердцебиение.

Маккларены никогда не жили с размахом или вызывающе, как другие, даже победнее, чем они, а в результате они скопили неплохие деньги, сами того не сознавая. Инвестиции Уайти, как и его бизнес-риски, отличались консервативностью; да, небольшая прибыль, но с годами она существенно разрастается.

Если не считать пункта о доверительном управлении, завещание Уайти нетрадиционным не назовешь. Равные доли для наследников, раздача небольших пожертвований отдельным людям и благотворительным организациям, которым они с Джессалин помогали на протяжении многих лет, – ничего необычного, если разобраться.

Ни загадочных фамилий, ни неожиданных бенефициаров. Нет незаконнорожденного ребенка, нет второй семьи. Ничего такого, что могло бы озадачить или смутить родственников ушедшего.

Хоть такое облегчение. (Разве нет?)

Что касается доверительного управления, то у вдовы, похоже, не было никакого мнения на этот счет. Желание супруга неоспоримо, в финансовых вопросах она привыкла полностью ему доверять. А то, что она не может употребить сотни тысяч долларов или миллионы на собственные нужды, так это ее мало заботит; мысль о том, чтобы воспользоваться такими деньжищами, для нее все равно что задумать побег в Тасманию, или в Аргентину, или на Галапагосы, или в Антарктику.

То, что дети так возбудились из-за нее, вызвало у Джессалин смех. Впрочем, они (вероятно) возбудились бы еще больше, если бы она, заполучив огромные деньги, решила бы сразу их потратить.

– Мама, ты не расстроена? Это хорошо.

– Нет, дорогая, я тебе уже сказала.

Почему они ее все время донимают? Как можно быть такими бесчувственными! Инвестиции, недвижимость, страховка, «Маккларен инкорпорейтед»… это чертово поместье… траст… остаток жизни… какое все это имеет значение, после того как она потеряла мужа?

Она смотрит на свои горящие руки… как будто она их скребла по живому с антисептиком.

Дети хотели зайти в дом, но Джессалин с вымученной улыбкой сказала, что она ужасно устала и хочет прилечь.

– Но мы можем побыть с тобой! Составить тебе компанию.

– Вдруг ты захочешь поговорить о завещании? О доверительном управлении? О будущем?

– Нет, нет. Со мной все в порядке.

– Мама, ты уверена?

– Ты точно в порядке?

Умоляют. Принуждают. Может, боятся, что она что-нибудь с собой сделает, если останется одна? Упадет с лестницы и сломает себе шею? Допьет виски и впадет в ступор?

На нее все это обрушилось, хватит.

Ее вдовство еще толком не началось, а силы уже на исходе.

– Поезжайте домой. Пожалуйста. У вас своя жизнь. Я справлюсь. Я не одна… со мной Уайти. Спасибо вам за все!

Дорогая, сделай глубокий вдох, еще один. Ты сумеешь это преодолеть.

Электрошокер

– Ваш отец лежал на земле, совершенно беспомощный, – говорил Азим Мурти. – А они тыкали в него, снова и снова. Никакого сопротивления он не оказывал. Перестал к ним взывать. По-моему, он уже был без сознания…

Начало ноября. Том Маккларен решил подать гражданский иск на департамент полиции Хэммонда, и тут в его жизни, словно из ниоткуда, появился Азим Мурти.

Доктор Мурти узнал о смерти мистера Маккларена, прочитав некролог в газете.

– Я единственный свидетель случившегося.

Оказывается, Мурти приехал в больницу поздним вечером 19 октября узнать, не привезли ли в отделение неотложной помощи «мужчину лет под семьдесят, седого, крупного, белокожего» с ранами, полученными от электрошокеров полицейских. Но медперсонал, с которым он общался, не очень-то ему помог. Да, «скорая» привезла мужчину по имени Джон Эрл Маккларен, шестидесяти семи лет, с диагнозом «инсульт» в результате автомобильной аварии, а что касается ран от электрошокеров, то таких (явных) подтверждений врачи не нашли.

Но доктор Мурти сразу насторожился. Он заподозрил, что «жертва инсульта» и есть тот мужчина, которого атаковали копы на автостраде Хенникотт.