Ночь сурка

…Снег, снег, снег… весь день, и вчера, и позавчера, рыхлый, липнущий к башмакам, к лыжам, к полозьям саней. И туман, выматывающий душу, какой-то потусторонний, густой, застревающий в глотке. Ни неба, ни долины, ни заснеженных холмов… ничего! Один белесый туман, скрадывающий звуки шагов, голосов и машин. И вдруг к вечеру, словно по мановению волшебной палочки, стало проясняться, заметно похолодало и чья-то щедрая рука сыпанула колючими звездами. Сразу же проступили гигантские сосны, укутанные в снег, похожие на привидения, и стала видна дорога. Завтра обещали погоду, солнце, мороз! Уррря! Жизнь продолжается и, кажется, налаживается, господа хорошие.

Черный «Лендровер Дефендер» продвигался галсами по занесенной снегом дороге — в этих местах дороги чистить не принято, да и некому; натужно ревел двигатель; человек за рулем, пригнувшись, вглядывался в снежные заносы, пытаясь рассмотреть придорожные столбцы, бормоча себе под нос:

— Чертов снег, чертов туман… ненавижу! Какого черта! Повезло как утопленнику. Зимние каникулы! Угораздило же… Сейчас бы на океан, солнце, песочек, коктейли, массажик… Девки почти голые… эх!

Но работа есть работа. Обещаны приличные бабки. Правда, речь о вылазке на природу не шла, а когда зашла, поворачивать оглобли было поздно. Хоть этот чертов снег прекратился, и можно смотаться в поселок, и джип старик дал, не пожмотничал. Шикарная тачка! А место паршивое, поворот, что там дальше, ни фига не видать, скатиться вниз — пара пустяков. Горы-то, горы… какие горы! Бугры, а не горы, одно название, а навернуться с концами хватит. И ведь недаром никто не живет! Народу с гулькин нос. Плохое место. Как говорит старик… реликтовый анклав. Курганы, идолы, говорят, по пять тысяч лет стоят, в землю ушли… удивительно, что не сперли черные археологи. И людей почти нет, одно старичье доживает. Городские ездят к здешним бабкам с болячками и хворями. Травы тут, говорят, растут особенные. И вода. И климат дикий. Скачет каждые пять минут, то дождь, то снег… тоже реликтовый, блин! Да тут одно лекарство — бухло. Сейчас затоваримся, и вперед!

Двигатель натужно ревел, машину заносило. Водитель вдруг выругался и ударил по тормозам — впереди, словно с неба упал, появился человек.

— Охренел?! — завопил водитель, опуская окно. — Жить надоело?

— Это я, извини, — сказал мужчина, обойдя машину, — узнал тачку. Ты в поселок? Захватишь?

— Ну! Испугался до чертиков, никого — и вдруг человек! Как привидение, — сбавил тон водитель. — Говорят, тут полно всякой чертовщины. Прошу! — Перегнувшись через пассажирское сиденье, он открыл дверцу.

— Прекрасная погода для прогулки, но не рассчитал — снег липнет, идти невозможно… и скользко, — сказал мужчина. — Думал, хана, останусь до утра. Заблудился в трех соснах. А тут ты! Повезло.

Он неловко завозился, усаживаясь, и вдруг резким движением ударил водителя кулаком в лицо. Тот вскрикнул и отшатнулся. Нападающий ударил еще раз и еще. Человек на водительском сиденье затих, нога сползла с тормоза. Нападавший вывалился из машины и отпрыгнул в сторону. Джип, набирая скорость, покатился по дороге. Миновал поворот и, натужно взревев и сбив хлипкую ограду — поперечные жерди на невысоких столбцах, отделявшие дорогу от глубокой низины, — на секунду завис на краю, словно раздумывая, и тут же рухнул вниз. Перевернулся два раза и замер. Происшествие заняло три-четыре минуты от силы. Человек оглянулся — дорога была пуста, движение после снегопада не восстановилось. Это был плохой участок — спуск, поворот, узкое место; свои знали, а чужих, если случались, предупреждали, и они выбирали более длинную кружную дорогу. Чужие залетали сюда редко — как правило, случайно, сбившись с пути.

Мужчина, оглянувшись еще раз, подошел к снесенной хлипкой ограде, наклонился. Метрах в тридцати внизу он увидел черное пятно упавшей машины — фары и красные сигнальные огни все еще горели. Он подумал, что они погаснут к утру, не раньше. Человека уже нет, а они будут гореть.

Он вернулся на дорогу и не торопясь пошел в обратную сторону…

* * *

…За три дня безвылазного сидения в Гнезде они надоели друг другу до чертиков. Паршивый чертов снегопад! Тем более выпито все, что способно гореть — позорный недосмотр организаторов. От домашнего вина оскомина и першение в горле. Все подозревали, что в загашниках есть, но дядя Паша стоял насмерть: нету, и баста! Берег на Новый год.

Все в конце концов кончается, как хорошее, так и плохое, к счастью; в природе наметились положительные сдвиги — проясняется, температура упала, снег весь высыпал и снегопад прекратился. Жизнь, похоже, налаживается, и на радостях уехал в поселок доброволец — за спиртным.