Ночь триффидов

– Проще простого. Я позвонила к тебе в гостиницу, и портье сказал, что видел, как ты проходил мимо него с решительным выражением лица и с ракеткой в руке. Впрочем, это могла быть не решительность, а отчаяние. – Она посмотрела на Гэбриэла: – Ты его, наверное, громишь?

– В данный момент молодой человек отстает от меня на шесть игр, – пожал плечами гигант.

– Но разрыв сокращается, – возразил я с деланной обидой.

– Медленно, Дэвид. Медленно.

– Послушай, Дэвид. – Керрис вся раскраснелась – как всегда, когда очень спешила. – У меня для тебя есть новость. В Департаменте исследований состоялось заседание совета, и директор дал добро на новое плавание в Европу. В состав экспедиции решено включить дипломатическую миссию на остров Уайт. – Она улыбнулась: – Ты отправляешься домой, Дэвид. Отход послезавтра.

– Так скоро? – удивился я.

– Итак, вы все-таки плывете домой, – сказал Гэбриэл. – Примите мои поздравления. Это, как говорят жители Нью-Йорка, была “уже совсем другая игра”. Мое выражение лица, видимо, показалось Керрис странным, и, склонив голову, она спросила:

– Ты что, недоволен?

– Конечно, доволен… но я не ожидал столь стремительного развития событий. – Я посмотрел ей в глаза и добавил: – Но я покину Нью-Йорк только при одном условии.

– И это условие…

– Ты едешь со мной. Гэбриэл Дидс предложил нам выпить на прощание. В ночь перед отходом мы с Керрис пошли в “Блюз-кафе”, смотревшее через пролив на Статую Свободы. На металлической поверхности гигантской статуи то и дело вспыхивали крошечные молнии. Атмосфера был насыщена электричеством. Керрис сказала, что с моря надвигается гроза. Платье у нее было потрясающее, из непонятного сверкающего материала. Чем-то этот блеск напоминал климатический фейерверк, наблюдаемый на бронзовой даме в заливе. Заняв свободный столик, я заказал выпивку для нас с Керрис и послал бокал Гэбриэлу, занятому регулировкой усилителя и настройкой гитары. Он обвел взглядом зал и, найдя нас, поднял бокал. Мы ответили ему тем же. Клуб ломился от посетителей. Отовсюду доносились смех и отголоски веселых разговоров. В первый раз после встречи с генералом Филдингом я заметил здесь пару однояйцевых близнецов. Увидев первую пару, я тут же обнаружил, что близняшек в клубе собралось великое множество. Теперь я мог лицезреть по меньшей мере дюжину комплектов, но это никак не омрачало атмосферу всеобщего веселья. За столиком в углу две девушки – похожие как две капли воды – пили шампанское, отмечая в кругу друзей свой общий день рождения. – А ты не станешь скучать без всего этого? – спросил я.

– Уверена, что смогу привыкнуть. – Керрис улыбалась, ее зеленые глаза поблескивали в полумраке. – Кроме того, мне не терпится поглядеть, как вы там живете. Начинается новая эра в жизни наших народов.

– Выпьем за это! – Мы сдвинули бокалы. Оркестр заиграл так громко, что о продолжении беседы не могло быть и речи. Я молча переводил взгляд с музыкантов на Керрис, на ее лице играли блики огней сцены. И в зависимости от того, гремела музыка или нежно пела, гитара Гэбриэла звучала то ангельским, то демоническим голосом. Музыка захватила меня. Стоило закрыть глаза, и казалось, что тебя уносят вдаль какие-то космические сани. И вновь в звуках гитары я услышал щемящую тоску. На мою ладонь легла чья-то рука, я открыл глаза, увидел Керрис. Она смотрела на оркестр, легонько кивая в такт музыке. Я снова смежил веки. Мелодия блюза очаровывала. Вскоре я ощутил покой и странное неземное блаженство. После концерта Гэбриэл проводил нас к такси. Где-то над морем сверкали молнии, разливая по темному небу фиолетовые и розовые зарницы.

– Счастливого пути, мисс Бедеккер, – сказал Гэбриэл, открывая для Керрис дверцу машины. – Берегите себя, мистер Мэйсен.

– Постараюсь, Гэбриэл. И вам того же желаю. Никогда не забуду эту минуту. Его широкую дружелюбную улыбку. То, как он тряс мою руку, стоя рядом с распахнутой дверцей машины. Никогда не забуду – потому что в эту минуту из тени выступил человек с револьвером. Он толкнул Гэбриэла спиной на машину, отступил на шаг и выстрелил ему в грудь. Гэбриэл стал сползать по кузову, верхняя часть его туловища оказалась на сиденье, голова едва не упала на колени Керрис. Я непроизвольно рванулся вперед, чтобы удержать падающее тело. Но не успел – моя шея оказалась в удушающем захвате. Я ощутил болезненный укол в шею. Откуда-то издалека – крик Керрис. Разноцветные огни гавани померкли, закружились в бешеной круговерти. Быстрее, быстрее – сливаясь в огненный круг. Этот круг поглотил меня, и я оказался в темноте. Абсолютной, бездонной тьме.

Глава 20 ИОНА

Наверное, я, как пророк Иона, оказался во чреве китовом. Я ощущал движение. Слышал журчание фильтруемой китовым усом жидкости, свист выдыхаемого воздуха, глухие удары могучего сердца. Какой-то потусторонний голос монотонно повторял: “Десять саженей… восемь саженей… пять саженей… четыре сажени”. Открыв глаза, я увидел металлические шпангоуты. Распахнулась дверь, за ней