Ночь у Насмешливой Вдовы

В двадцати ярдах от входа в ризницу начиналась утоптанная тропинка, идя по которой на запад можно было вскоре дойти до здания, исстари называемого Пороховым складом. Преподобный Джеймс прекрасно понимал, почему доктор Шмидт обозвал жителей Стоук-Друида, стоящих полукругом на утоптанной тропинке, «большими черными людьми».

На всех были лучшие воскресные костюмы; самый светлый был темно-коричневого цвета. На головах котелки — впрочем, попадались и коричневые или темно-серые мягкие фетровые шляпы. На фоне тополей их фигуры действительно казались черными. Все как один смотрели на викария, следя за его приближением.

В глазах прихожан не было ненависти. Ненависть обычно глубока и спокойна. Нет, в их взглядах читались простое непонимание и неприязнь; и неприязнь балансировала на грани срыва, готовая вот-вот прорваться наружу.

Дул легкий ветерок. Преподобный Джеймс, сунув руки в карманы, подошел прямо к собравшимся.

— Итак, джентльмены? — спросил он тем же тоном, что и в церкви. — Ко мне вы не идете — я вас понимаю. Поэтому я здесь. Чего же вы хотите?

Хотя он говорил без вызова, в его голосе слышалась ответная неприязнь — почти такая же сильная, как и у толпы.

Впереди стояли двое — очевидно, заводилы. Первым был мистер Голдфиш, аптекарь; лицо его, обычно доброе и спокойное, сейчас побелело от гнева. Вторым был мистер Булл, мясник, сильный, но тучный; шея в складках распирала воротничок.

— Итак? — повторил преподобный Джеймс.

Над толпой прокатилось слабое рычание; все повернулись к заводилам. Мистер Голдфиш был умнее и образованнее, зато мистер Булл — крупнее и массивнее. И потому глаза всех мужчин постепенно устремились на мистера Булла.

— Ладно! — рявкнул мясник, принимая боевую стойку, как человек, получивший вызов. — Я вам скажу. Прежде всего вот что. И я, и мои приятели — все мы хотим быть честными.

В толпе одобрительно зашептались.

— Может быть, — продолжал мистер Булл грубым голосом, — вы чего и делаете правильно, не знаю. Но есть вещи, какие ни один порядочный человек себе не позволит. Да, ни за что не позволит!

Мистер Булл сжал кулаки и подвинулся на шажок поближе.

— Например, какие? — спокойно спросил преподобный Джеймс; он успел оценить обстановку и понял, что может уложить мясника за один раунд.

На самом деле, исподтишка разглядывая недовольных, он ощутил гораздо больше беспокойства при виде двух молчаливых крепких сомерсетских фермеров, славящихся крутым нравом. Плохо!

Уголком глаза он заметил Фреда Корди. Маленький и тощий сапожник с жесткими черными волосами широко ухмылялся. Он ухитрился забраться на старую надгробную плиту и сидел там на корточках. Хотя Корди не шевелился, казалось, он вот-вот запрыгает вверх-вниз, как обезьяна.

— Хорошенькое дело, — продолжал мясник, — ведь вы с кафедры обозвали нас лицемерами!

— А разве вы не лицемеры? Вы принесли мне письма?

— Нет, и не собираемся! Все равно почти все их сожгли, а что не сожгли, то закопали или хозяйки наши припрятали! Значит, мы лицемеры, мистер Задери Нос? Да вы и есть самый распоследний лицемер во всей нашей деревне! Я вам это в глаза говорю!

Преподобный Джеймс слегка удивился, но слова мясника лишь распалили его злость.

— В каком смысле я лицемер?

Ему ответил презрительный голос из-за голов:

— Как будто сами не знаете!

— Нет, не знаю! Скажите мне!

— Как вам только совести хватило включать в проповедь эту мерзость о…

— Эй вы там, а ну молчать! — зарычал мистер Булл. Фред Корди подпрыгнул на надгробии, словно заводной чертик. Мясник, вспотевший от гнева, снова повернулся к викарию. — Смотрите, какой святоша — ничего не понимает! — Он уставил на преподобного Джеймса указательный палец. — Я объясню вам, в чем дело, мистер Задавака! Не будь вы священником и все такое…

— Так вам мой сан мешает? — перебил его преподобный Джеймс.

— Чего?

— Вам мешает то, что я принес обеты и ношу священническое облачение?

— Что же еще?

— Тогда прошу вас, идемте со мной. Вы все, — заявил викарий, еле сдерживаясь.

Он повернул направо и зашагал впереди толпы. Завернув за угол, он вскоре очутился у Порохового склада.

Название этого строения, безусловно, создавало неверное впечатление о его функциях. Сложенное из очень толстых камней здание было длинным и довольно широким; с юга к нему пристроили круглую башенку, похожую на каменный барабан или головку огромного ключа. Внутри каменного барабана, за почти трехметровыми в толщину стенами, хранили порох и заряды для трех древних артиллерийских орудий, стволы которых когда-то высовывались из бойниц с противоположной стороны.

В недоброй памяти 1688 году графствам, расположенным к юго-западу от Лондона, угрожало нападение малочисленного войска герцога Монмутского, провозгласившего себя королем. Крестьяне-протестанты примкнули к мятежному войску.

И только жители Стоук-Друида вместе с населением нескольких других городов поддержали короля Якова. В те дни единственная торная дорога проходила к западу от Стоук-Друида; она вилась по густому лесу, росшему за церковью.

Именно тогда местные жители и построили Пороховой склад для защиты от войска Монмута.