Ночь в Дамаске

— Ну что за козел, — искренне пожаловался майор своему подчиненному, — когда надо говорить — молчит, когда надо молчать — начинает болтать. Знаешь, чего ему не хватает, Мельник? Хорошего воспитания. — Майор сочувственно покачал головой. — Сразу видно, что пиджак. В армии небось и не служил. Объясни ему, как следует отвечать на мои вопросы.

Капитан Мельник стащил с плеча автомат. Но в этот момент у самого кафе заскрипели тормоза, и тесное помещение наполнилось множеством людей в форме и без формы весьма начальственного вида. Появление новых участников этой истории спасло Шувалова от обучения хорошим манерам.

— Майор Осадчий!

Голос человека в хорошо сшитом кожаном пальто звучал столь властно, что этих нот хватило бы на троих, однако старший группы даже не сделал попытку вытянуться. Он показывал всем своим видом, что начальник из другого ведомства ему не начальник.

— Это кто? — поинтересовался обладатель кожаного пальто, указывая на Шувалова. — Свидетель или соучастник?

Шувалов мог бы поклясться, что они хорошо знакомы. Но бывают времена, когда старые знакомые, особенно если они в кожаном пальто и в окружении подчиненных, предпочитают тебя не узнавать.

ПОДМОСКОВЬЕ. МЕЖРАЙОННАЯ ПРОКУРАТУРА

Изнутри прокуратура напомнила Шувалову районную библиотеку в день субботника. Пухлые дела вылезали из древних шкафов, как тесто из квашни. Прямо на полу громоздились монбланы пожелтевших бумаг.

Табличка на двери гласила, что хозяину тесного кабинета доверен высокий пост межрайонного прокурора. Но занявший кабинет лысоватый человек явно таковым не являлся. Он плюхнулся на скрипучее кресло и, озабоченно порывшись в ящиках обшарпанного стола, недовольно буркнул:

— Ни фига у него нет. Как работает, чем он тут занимается?

Сняв трубку, он попросил какого-то Андрюшу «не в службу, а в дружбу» раздобыть чистые бланки. Виновато объяснил, почему отрывает хорошего человека от важных дел:

— Я же должен показания снять и протокол оформить.

Минут пять, пока несли бланки, он возился с форточкой, побагровел от непривычного физического напряжения, но не справился. Видно, когда окно красили, форточку забыли открыть, и она прилипла намертво. Вдыхая затхлый воздух прокурорского кабинета, в котором явно водились мыши, он громко чихал. Вытаскивал большой скомканный носовой платок и долго в него сморкался.

Раскрыв чистенький протокол допроса, временный хозяин прокурорского кабинета представился:

— Горинович Владислав Эдуардович, старший помощник начальника отдела.

Любопытный от рождения Шувалов поинтересовался, какого именно отдела, но Владислав Эдуардович пропустил вопрос мимо ушей. Он хладнокровно и ничему в отличие от майора Осадчего не удивляясь записал подробный рассказ Шувалова. Почерк у старшего помощника был превосходный, да и слог неплохой. Прочитав протокол, Шувалов безмолвно начертал на каждой странице: «С моих слов записано верно» — и расписался.

Горинович с видом хорошо поработавшего человека упрятал протокол допроса в папку. Встал, собираясь прогуляться по кабинету, но, сделав два шага, уткнулся в книжный шкаф со стеклянными полками. Книг в шкафу не наблюдалось. На нижней полке валялся выцветший членский билет областного общества рыболовов-любителей и набор крючков. Горинович двинулся в другую сторону и споткнулся о стул, на котором стоял электрический чайник.

Оставив попытку размяться, Владислав Эдуардович вернулся на место. Прочистив нос, он провел бесплатный сеанс воспитательной работы со свидетелем:

— В иной ситуации я бы вас отправил в следственный изолятор. А как иначе? Обстоятельства совершения тяжкого преступления неясны, ваша роль вызывает оправданные подозрения. Так что я в интересах следствия считал бы полезным временно ограничить вашу свободу. Но поскольку личность ваша установлена, принято иное решение.

Лицо его затуманилось.

— Ввиду смерти главного подозреваемого, — вслух рассуждал Владислав Эдуардович, — могу предположить, что расследование двойного убийства в кафе будет прекращено. Для производства дальнейших следственных действий вы едва ли понадобитесь, раз таковых не предвидится. Так что я вас отпускаю. Но прежде, чем вы уйдете… — На столе появился еще один чистый бланк. — Подпишите здесь, — велел Горинович.

— Что это? — спросил Шувалов.

— Обязательство не разглашать то, что вам известно по этому делу.

— А зачем? — поинтересовался Шувалов.

Горинович, не ожидавший столь наивного вопроса, развел руками. Шувалов расписался и задал следующий вопрос:

— Вы уже выяснили, кто убийца?

Горинович ограничился тем, что отрицательно качнул головой.

— Но вы, по крайней мере, объясните мне, почему на расследование убийства приезжает заместитель директора ФСБ, а на преступника охотится спецназ главного разведуправления Генштаба, зачем-то переодетый в полицейскую форму?

Лицо Владислава Эдуардовича дернулось. Он вырвал подписанный бланк из руки Шувалова и спрятал в ту же папку, где уже покоился протокол допроса. Горинович забыл имя-отчество допрашиваемого, но сверился с бланком и дал бесплатный совет: