Ночь в Дамаске

— Знаю. Грубиян, но занятный. Он несколько раз приезжал в институт вместе с одним важным посетителем.

Шувалов уже понял, кого сопровождали майор Осадчий и его команда.

— Пытался за мной ухаживать, — продолжала Лиза. — Представляешь себе? Гора мускулов, глаза черные, пугающие. Такого на улице встретишь — испугаешься. Приглашал в свой любимый грузинский ресторан. Сказал, что обедает там каждый день. Шашлыки — лучшие в городе.

Майор Осадчий действительно с двух до трех ел в любимом грузинском ресторане. Машина у него была казенная с форсированным двигателем. Пока майор утолял голод, водитель в камуфляжной форме, откинув переднее сиденье, прилег, закурил и уставился на экран переносного телевизора.

Шувалов встал за углом. Он не знал, сколько ему придется ждать Осадчего. Коротая время, Шувалов грыз тыквенные семечки, свежие и хорошо прожаренные. Кожуру аккуратно сплевывал в урну. Когда Осадчий появился в дверях, Шувалов не без сожаления выбросил еще не опустевший фунтик с семечками и двинулся навстречу майору.

— Осадчий!

Майор легко повернулся и увидел Шувалова.

— Ты еще жив? — искренне удивился он.

— А кому я нужен мертвый?

— Ты спроси себя иначе, — Осадчий презрительно скривил губы. — Кому ты нужен живой?

— Я тебя, майор, не понимаю, — негромко произнес Шувалов. — Ты же знаешь, что я к убийству в ресторане отношения не имею. Чего ты меня ненавидишь?

Майор посмотрел на него презрительно:

— Слишком много чести, чтобы я тебя ненавидел.

Осадчий плюнул и пошел к машине.

— Майор, — окликнул его Шувалов. — Деньги-то верни. Мои двести тысяч. Они не ворованные. Я дом продал.

Осадчий, не оборачиваясь, процедил:

— Я из-за твоей банды человека потерял. Деньги его родителям отдам, когда к ним в деревню поеду.

Шувалов схватил его за рукав:

— Майор, я не знаю, о какой банде ты говоришь, но я в ней не состою. Ты меня с кем-то спутал. Объясняю: ты взял мои деньги. Надо отдать.

— Сейчас я тебе кое-что объясню, — многообещающе заметил Осадчий. Он облизнул губы. — Помимо этого чурки, замминистра, в ресторане зарезали женщину, которую я любил. Думаешь, я прощу такое?

Шувалов не поверил своим ушам. Он с таким недоумением посмотрел на Осадчего, что тот повторил — для особо непонятливых:

— Женщина, директор ресторана, Марина Олеговна, которую убили, — я ее любил. Дошло?

Дошло. Шувалов не мог себе представить, что Марина была одновременно и любовницей майора Осадчего. Она, конечно, говорила, что ей нужны разные мужчины. Но это воспринималось как шутка. Получается, она не шутила? Шувалов делил ее с майором? Сегодня он, а завтра Осадчий? Майор вытащил из нагрудного кармана мобильный телефон, поднес Шувалову к лицу.

— Она мне эсэмэски посылала каждый день. Знаешь, что это такое?

Шувалов знал. Марина и ему посылала два-три нежных сообщения в день. Он только не подозревал, что запаса нежности ей хватало на двоих.

Майор продолжал говорить:

— А ее зарезали, как овцу. То ли в твоем присутствии… То ли ты предусмотрительно ушел… То ли это сделал твой подельник… То ли еще кто… Пока не знаю. Но выясню, кто это сделал и зачем. И какова твоя роль. В прокуратуре говорят, что охотились на этого чурку из министерства. Я не верю. Кому он нужен? Я считаю, хотели убить Марину. Из-за денег. И если ты в этом деле повязан… Руками разорву… Так что держись-ка ты от меня подальше.

Лицо Осадчего налилось кровью, был бы Шувалов впечатлительнее, мог бы и испугаться.

— Послушай, майор, — сказал Шувалов. — Марина для меня значила не меньше.

Напрасно он произнес эти слова. Лицо Осадчего побледнело. В ту же секунду кто-то обхватил Шувалова сзади и мертвой хваткой сжал его руки. Осадчий размахнулся и врезал ему в солнечное сплетение. У Шувалова в животе словно взорвалась граната. Он бы рухнул на землю, но его крепко держали. Осадчий ударил его еще дважды, прежде чем Шувалов потерял сознание.

Когда он открыл глаза, то увидел склонившегося над ним заместителя директора ФСБ Валерку Лебедева в неизменном черном костюмчике.

— Где я? — спросил Шувалов, едва шевеля губами.

— В больнице, где же еще, — назидательно ответил Лебедев. — Ты лежал на земле. Сердобольные граждане решили, что пьяный. Вызвали полицию. Патруль обнаружил у тебя в кармане мою визитную карточку. Позвонили в секретариат. Я распорядился отправить тебя в приличную больницу. Как освободился, подъехал сам.

Лебедев ногой подтянул стул и уселся возле кровати. Кроме них двоих в палате никого не было.

— Кто же тебя так отделал, Виташа? — деловито спросил Лебедев. — Осадчий со своей командой?

Шувалов отвернулся к стене.