Ночь в его объятиях

Сюзанна поднесла к губам кусочек пирожного и отправила его в рот. Ее проворный язычок тотчас выскользнул наружу, чтобы спасти «заблудившийся» кусочек варенья.

Брэм чуть не застонал и заставил себя отвернуться, ища спасение в игре талантливой мисс Тейлор. Она так очаровала собрание, что между финальными аккордами и первыми раскатами восторженных аплодисментов возникла приятная пауза. Брэм рукоплескал вместе с остальными. Торн же был единственным человеком в «таверне», который не аплодировал. Капрал безучастно стоял у двери, скрестив руки на груди. Брэм предположил, что для Торна аплодисменты слишком похожи на проявление эмоций. Потому что он человек-скала. Причем не просто скала, а скала, закованная в железо. К тому же покрытая льдом. И должно было произойти что-то действительно шокирующее, чтобы капрал проявил хоть какие-то эмоции. И тут он вдруг вздрогнул и нахмурился — для него, Торна, подобная реакция на что-либо была подобна душераздирающему крику.

Брэм повернулся, чтобы посмотреть, что же так сильно взволновало его друга. Оказалось, что мисс Тейлор поднялась со скамьи у фортепиано и, улыбнувшись, сделала глубокий реверанс. И теперь Брэм увидел то, чего не заметил, рассматривая ее в профиль. Другая сторона прекрасного лица мисс Тейлор была испорчена родимым пятном. Красноватое пятно в форме сердца покрывало большую часть ее правого виска и исчезало в волосах.

Жаль… Такая симпатичная девушка…

Словно прочитав его мысли, мисс Финч бросила на него Острый взгляд.

— Мисс Тейлор — одна из моих самых дорогих подруг. Я не знаю человека добрее и прекраснее.

Ее голос был как лезвие, и то, что она хотела сказать, было предельно ясно: «Не смейте причинять боль моей подруге».

Что ж, это многое объясняло. То есть объясняло странное положение дел в этой деревне. Мисс Финч провозгласила себя покровительницей этой необычной группки чудачек. И в ее глазах он, Брэм, являлся врагом. Как, впрочем, и любой настоящий мужчина.

Тут мисс Тейлор направилась к своему столу, а какая-то молодая женщина в очках приблизилась к фортепьяно. Но она не стала садиться. И в руках ее не было никакого музыкального инструмента — зато была коробка, которая начала переходить от одной леди к другой, и ее содержимое вызывало у них живейший интерес… и в то же время недоумение, ибо содержимым коробки были просто комья земли.

— Что делает эта девушка? — пробормотал Колин, в третий раз откусив от кекса с тмином. — Она собирается прочитать лекцию о грязи?

— Это Минерва Хайвуд, — сказала Сюзанна. — И она геолог.

— Теперь ясно, откуда у нее грязь на подоле, — усмехнулся Колин.

— Она здесь на всё лето с матерью и двумя сестрами, мисс Дианой и мисс Шарлоттой. — Мисс Финч указала на группу светловолосых дам за соседним столом.

— Ну-ну… — пробормотал Колин. — Очень интересно…

А у фортепиано появилась другая молодая леди, сменившая девушку-геолога. И Колин тотчас занял ее место, оказавшись рядом с Дианой Хайвуд.

— Что он делает? — спросила мисс Финч. — Мисс Хайвуд только начинает выздоравливать. Надеюсь, ваш кузен не собирается добиваться…

Она начала подниматься со своего стула.

— Не обращайте на него внимания. Я справлюсь со своим кузеном, — сказал Брэм. — Теперь мы с вами поговорим, не возражаете?

Мисс Финч уселась обратно на стул, и Брэм добавил:

— Позвольте мне убедиться в том, что я понимаю вас, мисс. Вы собрали колонию незамужних женщин, затем выгнали или кастрировали всех сильных мужчин в Спиндл-Коув. Более того, вы не считаете, что чего-то лишены…

— Конечно, — перебила Сюзанна. — Я полагаю, что наша ситуация просто идеальна.

— Но это звучит… просто глупо.

— Только мужчина может воспринимать ситуацию подобным образом.

— Я собирался напомнить вам о Сафо, мисс Финч.

Она уставилась на него в изумлении.

— О Сафо?..

— Да, о ней. Я вас шокировал?

Она тут же кивнула:

— Вынуждена признать, что да. Я даже предположить не могла, что вы разбираетесь в древнегреческой поэзии. Вот это действительно удивляет…

— Чтобы вы знали, я посещал Кембридж три семестра.

— Правда? — Она уставилась на него в притворном изумлении. — Целых три семестра? Да, впечатляет…

Ее голос сделался низким и обольстительным. И стало ясно, что она прекратила с ним спорить и начала флиртовать. Но понимала ли она, что делает? Брэм очень в этом сомневался. Какое-то время он пристально смотрел ей в глаза, а потом вдруг понял, что она затаила дыхание. В следующее мгновение ее взгляд опустился, и Брэм понял, что она смотрит на его губы. Чуть приподняв бровь, он тихо сказал:

— И я тоже об этом думаю.

Она с трудом сглотнула, но не отвернулась.

Черт, им так хорошо было бы вместе. Впрочем, он понял это, едва увидев ее, едва заглянув в ее глаза. В этих глазах цвета ириса были и остроумие, и страсть… и глубина. Интригующая глубина, которую он очень хотел исследовать. Мужчина мог бы проговорить с такой женщиной всю ночь. С перерывами, конечно, на страстные стоны.

«Но она дочь сэра Льюиса Финча!» — рявкнула ему в ухо совесть. Однако проблема состояла в том, что его телу было абсолютно наплевать на это.