Ночь в номере 103

– Я всегда хотела стать писательницей. Сперва, конечно, думала о манге, но дар художника обошел меня стороной. Тогда я открыла мир большой литературы. Хочу быть как Нацуо Кирино или Банана Ёсимото. Ты их, скорее всего, не знаешь.

– Знаю. И Банану, и Кирино, и обоих Мураками. – Нобуо забрал у Мичи тряпку, сполоснул и отжал. – Бабушка, кстати, в рёкане запрещает читать. Современные книги, как и любые книги, кроме счетных, претят ей, потому что развращают души и способствуют вольнодумству.

– А электронные? – перебила Мичи. – Она же к тебе в телефон не полезет проверять?

– Гаджеты здесь работают со сбоями, если ты еще не заметила.

– Ноут мой работает, а вот телефон нет.

– Обычно Рюу подсылает духов, чтобы поковырялись в технике. – Нобуо почесал затылок. – Ну, там, пароль разгадать, в Сеть войти. Удается не всегда. Но у Рюу много книг. – Нобуо снова принялся оттирать дорожки. – Он читает их Кумико, а я подслушиваю под дверью.

– Ужасно. – Мичи осмелела настолько, что подобралась к Нобуо поближе.

– Что мы нарушаем запрет? Рюу привык, я тоже хочу.

– Я не о том. Ты не можешь войти и слушать рядом с ним?

Близость Нобуо успокаивала. Их руки то и дело соприкасались. Нобуо вздрагивал, но не отходил.

– Как-то не думал об этом.

– Хочешь, я буду читать тебе свою книгу?

Нобуо выронил тряпку. Она шлепнулась на дорожку – и ноги Мичи окатило брызгами. Нобуо прыгал на корточках как воробей. Мичи на мгновение перенеслась в литературное кафе. Одним из посетителей был молодой человек с золотистым ноутбуком, обклеенным смайликами. Он так же, как и Мичи, по большей части не писал, а разглядывал окружающих. Особенно Мичи. Она видела полоску лба и чуть косящие глаза. Косящие, потому что он старательно делал вид, что занят текстом. Если бы в глазах мысли появлялись, как буквы на экране ноутбука, то Мичи могла бы прочитать сюжет, который он раскручивал, но не решался облечь в слова. То же происходило с Нобуо. Слова так и рвались из него, но он сдерживался. Он вручил Мичи тряпку.

– Зачем ты хочешь походить на кого-то? – громко спросил он. – Ты могла бы писать без оглядки на других! Заиметь собственный голос!

– У меня теперь даже тела нет! – вспылила Мичи. – Да и кто бы говорил? Человек, который хочет стать клоном брата?

– Тут другое.

– Я не вижу разницы.

Какое-то время они молчали. Бакэ-дзори шлепали туда-сюда, всё ближе подбираясь к Мичи и Нобуо. Каппа пускал по воде пузыри. В густой листве оглушительно стрекотали цикады.

– Люблю август, – не выдержал Нобуо. – Вроде жарко, но в воздухе уже пахнет близкой осенью.

– А я теперь не люблю август. – Мичи встряхнула тряпки и поднялась. – Мне надо к душевым.

– Хочешь, расскажу легенду. – Нобуо тоже вскочил, ухватился за другой конец тряпки. – Рюу читал ее Кумико перед твоим приездом. У меня есть немного времени, прежде чем поеду на вокзал за гостем.

В кустах заблестели глаза, духи перестали притворяться, что поглощены работой, и собрались послушать историю.

«Все же не удержался», – мысленно Мичи не прикрывала улыбки.

– В те времена, когда боги создавали людей, жили на маленьком острове в океане чувства и духовные ценности: Радость, Грусть, Познание, Гордость, Богатство и многие другие. Им предстояло явиться к богам, чтобы те отмерили их людям. До тех пор они ждали и наслаждались жизнью. Настал срок, появились у берегов острова корабли, а остров стал погружаться под воду. Боги призвали чувства. Вместе с прочими жила на острове Любовь. Она часто бродила по маленькому кусочку суши, подаренному небесами, и любила каждый цветок, листок, камень, насекомое. Вместо того чтобы сесть на один из кораблей, Любовь побежала прощаться со всеми, кого любила. Она до последней минуты верила, что боги одумаются. Когда же увидела, как уплывают в открытое море корабли, среди которых был и белый корабль Надежды, Любовь поняла, что пучина поглотит остров, и стала звать на помощь. Мимо проплыл золотой, изукрашенный драгоценными камнями корабль Богатства. Любовь просила принять ее, но Богатство отказалось, сказав, что на корабле много драгоценностей, золота и серебра и для Любви места нет. Любовь обратилась к Гордости, чье алое судно проплывало следом. В ответ услышала, что ее присутствие нарушит порядок, установленный на борту. С мольбой о помощи Любовь кинулась к темно-синим парусам Грусти. «О, Любовь, – опечалилась Грусть. – Мне так грустно, что я должна оставаться в одиночестве». Мимо острова проплыла Радость, ее корабль был цвета утренней зари, но на борту царило такое веселье, что мольба Любви не достигла ушей Радости.

Когда Нобуо рассказывал, лицо его озарялось внутренним светом. Он поднял голову к небу, а слова лились из него единым потоком. Он не стеснялся, не прятал глаза. Мичи смотрела на него раскрыв рот, слушала и представляла корабли, плывущие по морю.