Ночь в одиноком октябре

…Сам же Инкванок – ужаснейшее место вблизи пустыни Ленг. Дома его подобны дворцам с остроконечными куполами, минаретами и пирамидами, златоиспещренные их стены, черные от летописной вязи, разбрасывают во все стороны буйные пляшушие блики. Улицы вымощены ониксом, иногда звонит колокол громадный, вторят ему рожки, виолы и чарующие голоса. Высоко-высоко, на срединном холме, возведен во славу Древнейших огромный храм, окруженный семивратным садом с колоннами, фонтанами и прудами, в которых светящиеся рыбы гоняются друг за другом и где мерцают и резвятся отражения треног, что установлены на балконе храма. На самой верхушке плоского купола храма высится поднебесная башня, и когда в ней начинает звонить колокол, то жрецы в рясах с лицами, сокрытыми масками, проносят в ложи подземные дымящиеся кубки. На ближайшем холме вздымается дворец Сокрытого Правителя. Он проезжает сквозь бронзовые врата во влекомой яками колеснице. Стерегись прародителя шантакских птиц, обитающего под куполом храма того: задержи чуть свой взгляд – и он одолеет тебя кошмарами ночными. Избегай честного Инкванока. Ни одна кошка не может селиться в нем, ибо тени его несут яд нашему роду.

…А вот Саркоманд, сразу под плато Ленг. По покрытым солью ступеням путь лежит к его базальтовым стенам я докам, храмам и площадям, мимо бесконечных колонн улиц, к месту, где врата с летучими сфинксами открываются на центральную площадь и два окаменевших крылатых льва охраняют вершину лестницы, ведущей в Великую Бездну.

Мы спустились еще ниже, и я уже мог расслышал, звуки ветра, завывавшего меж мирами, а она все продолжала читать свой молебен географии Мира Грез:

– …По пути в Кадаф мы должны пересечь ужасную пустыню Ленг, где в огромном монастыре без окон, окруженном монолитами, обитает Верховный жрец Мира Грез, чье лицо спрятано под желтой шелковой маской. Это здание древнее самой истории, и стены его расписаны фресками, повествующими о судьбе Ленга: там изображены танцы нечеловеческих существ средь давно сгинувших городов, война с пурпурными пауками, приземление черных галер, пришедших с луны…

… И вот мы входим в сам Кадаф – чудовищных размеров город, состоящий изо льда и тайн, мы входим в столицу этой земли…

– И наконец мы возле честного Целефаиса в землях Ут-Наргай на брегах Церенейского моря.

Теперь мы плыли совсем низко, минуя увенчанный снежной шапкой пик.

– …Гора Аран, – молвила Дымка, и я разглядел на нижних склонах «чудные» деревья; а немного погодя на расстоянии проявились мраморные стены, минареты, бронзовые статуи. – Здесь в море впадает река Наракса. В некотором удалении лежат Танарийские пики. Бирюзовый храм, что вниз по улице Колонн, и есть то место, где великий жрец почитает Нат-Гортота. Вот так мы прибыли в место, куда меня призвали.

Мы медленно опустились на ярко горящий камень ониксовой мостовой. Снова нас окружили всевозможные звуки,

шорохи, говор, создаваемые отнюдь не ветром, чье дуновение я ощущал. Серая Дымка соскочила с моей спины, легко

приземлилась рядом, встряхнулась и огляделась по сторонам.

– Сюда ты приходишь в снах, пока дремлешь? – спросил я.

– Иногда, – ответила она. – А порой я оказываюсь в других местах. А ты?

– Мне кажется, что и я бывал здесь. Покружившись на месте, она секунду помедлила и неторопливо тронулась вперед. Я последовал за ней.

Мы шли довольно долго, но никто из торговцев, восседающих на верблюдах, или облаченных в увитые орхидеями одеяния жрецов не тронул нас.

– Здесь нет понятия времени, – заметила она.

– Не сомневаюсь.

Мимо проследовали матросы, идущие из окутанного розовой дымкой порта; солнечный свет отражался от мостовой, играл на минаретах. Ни одной собаки я поблизости не заметил, даже не почуял. Вдалеке показалось какое-то ослепительно сверкающее здание, к которому мы и направились.

– Дворец Семидесяти Наслаждений, вырезанный когда-то давным-давно из розового хрусталя, – пояснила она. – Отсюда Он и призвал меня.

Пока мы шли ко дворцу, мне начало казаться, что часть меня, обычно бодрствующая, теперь погрузилась в сон, а другая, которая обычно дремлет, наоборот проснулась. С такой внутренней переменой я без труда воспринимал все окружающие чудеса и на время отрешился от дневных переживаний и забот, свалившихся за последние несколько недель.

Хрустальный дворец высился над нами, мерцая подобно огромной глыбе розового льда, так что я старался не смотреть на него прямо, а пользоваться лишь боковым зрением. По мере нашего приближения все меньше народу встречалось по пути, солнце мягко светило с небес.

Когда мы вошли в пределы дворца, я заметил единственное живое существо во всей округе – небольшую серую тень, купающуюся в солнечных лучах на террасе перед дворцом: голова поднята, глаза внимательно разглядывают нас. Серая Дымка направилась прямо на террасу.

Тень оказалась очень старым котом, возлежащим на плите из черного оникса.

Приблизившись и распростершись на земле, Дымка обратилась к нему:

– Приветствую тебя, Высочайший Мурлыкающий.

– Серая Дымка, дочь моя, – ответил он, – здравствуй. Прошу тебя, поднимись.