Ночь в тоскливом октябре

- Это ведь не конец света, ты же знаешь.

Я предполагал, что моя мама скажет ровно те же слова, когда я позвоню ей и сообщу про Холли.

- Тебе просто так кажется, - добавила Айлин.

А вот такое мама вряд ли стала бы добавлять.

- Ага, - сказал я.

- Но станет лучше. Всегда становится лучше. Ты встретишь кого-нибудь еще...

Таким комментарием, вероятно, мог бы поделиться мой отец.

- Ты снова кого-то полюбишь.

- О боже, надеюсь, что никогда.

- Не говори так.

- Извини.

- Можно тебя об услуге попросить? Принесешь мне пару пончиков? - вот это классическая Айлин в своем репертуаре. Я знал, что она делает эту просьбу отнюдь не из одной любви к пончикам - хотя пончики Данди были великолепны. Во-первых, у нее была машина, и она могла спокойно доехать до закусочной Данди в любой момент, когда возникнет желание. Во-вторых, она была стройной и очень красивой, и старалась оставаться таковой, избегая яств, подобных пончикам.

Не сказать, что она никогда не ела их. Ела, конечно. Только редко. И я знал, что сегодня ее подлинной целью было дать мне задачу... и отвлечь по крайней мере какую-то часть моего сознания от Холли.

- Конечно, - сказал я, - Какие тебе?

- Глазированные классические.

- Их фирменные.

- Ага, - Айлин немного грустно улыбнулась и облизнула губы, - Уже чувствую их вкус.

- Единственный момент - я не уверен, в каком часу вернусь.

- Раньше моей лекции в десять утра, надеюсь.

- Постараюсь.

- Я буду в профсоюзе, пускать слюни от предвкушения.

- Хорошо, не дам тебе умереть от голода.

- Спасибо, - держа книги плотно прижатыми к груди левой рукой, она протянула правую и мягко сжала мое плечо. Я ожидал, что она скажет что-то еще, но она промолчала. Пожав мне плечо, она опустила руку и пошла быстрой походкой через улицу к своему сестринскому общежитию. Темные волосы развевались за ее спиной, плиссированная юбка плясала вокруг бедер.

Если бы она была Холли, я бы наверняка зачарованно глядел ей вслед.

Но она не была Холли.

Глядя на Айлин, я ничего не чувствовал.

Хотя, это не совсем правда. На самом деле я чувствовал смутное желание, чтобы она каким-то образом превратилась в Холли.

Не в эту Холли, предательскую шлюху, которая бросила меня ради своего летнего любовничка, а в Холли, которую я знал прошлой весной, которую любил. В ту самую Холли.

О боже, как я хотел, чтобы она снова оказалась со мной!

На веранде Айлин обернулась и помахала мне. Потом она открыла дверь. Когда она входила в дом, я на мгновение увидел краешек приемного зала.

Я не раз ждал там, пока Холли спустится из своей комнаты. Прошлой весной я провел столько часов в этом зале, что он казался мне вторым домом. Там были кресла, пара диванов, несколько ламп и столов. Были и материалы для чтения, призванные помочь гостям скоротать время, пока они ожидают своих девушек... или дочерей.

Старые журналы, кроссворды, несколько потрепанных книг в мягком переплете. И старый экземпляр "Взгляни на дом свой, Ангел" Вулфа в твердой обложке. Бывало, я брал эту книгу и принимался читать ее, разглядывая чудесные иллюстрации Дугласа Горслайна, пока ждал Холли. Ожидание всегда казалось вечностью. Но в конце концов, она всегда появлялась в дверях, улыбчивая и такая прекрасная, что было больно на нее смотреть.

О утраченный и ветром оплаканный призрак, вернись, вернись!(1)

Глава 2

Выходя из своей квартиры в понедельник вечером, я не имел намерения идти семь миль до пончиковой Данди и еще столько же обратно. Я просто хотел выйти, просто хотел убраться прочь.

Теперь, благодаря Айлин, у меня была причина идти туда.

Цель моей прогулки.

Я подумал, что если кто-то спросит, то смогу пояснить, что иду в закусочную Данди, взять пару классических глазированных пончиков для подруги.

Всяко лучше, чем говорить "Просто гуляю".

Хотя все равно вряд ли кто-то спросит.

Вдали от кампуса людей на улицах было очень мало. Лишь изредка проезжали случайные машины. Большинство студентов были в своих комнатах: учились или развлекались, сидели за компьютерами, или обсуждали какую-то глубокую псевдо-философскую муть с друзьями, или занимались сексом, или спали. Не-студенты тоже были преимущественно в своих комнатах, как я предполагал. Читали, смотрели телевизор, занимались сексом или спали.

Пока я шел по улице Дивижн, в некоторых домах можно было увидеть одно-два освещенных окна. В других домах света не было, но окна были озарены неровным мерцанием телевизора. Однако, большинство домов пребывали в полной темноте, за исключением фонарей на крыльце. А где-то даже их не было.

Иногда я слышал голоса, стук, смех и другие тихие звуки, исходившие из домов, мимо которых я проходил. Но по большей части ничего ниоткуда не доносилось. Несколько птиц щебетали где-то на деревьях или в воздухе. В основном, однако, я слышал свои шаги по бетонному тротуару. С равномерным интервалом. Все шаги звучали одинаково, кроме тех, когда я наступал на что-то: на лист, камень, ветку.