Ночь в тоскливом октябре

После этого я немного побродил, приводя в порядок мысли. Мои странствия привели меня к церкви; с ее шпиля крупная ворона-альбинос разглядывала меня красными глазами. Обогнув церковь, просто для завершенности, я увидел толстого кучера, который давал корм лошадям на заднем дворе. Линда Эндерби наносила визит викарию.

20 октября

Вчера вечером зашел к Серой Метелке домой, по ее приглашению, и хозяйка действительно выставила мне на заднее крыльцо тарелку с продовольствием. Тут до меня дошло, что эта Джил гораздо моложе, чем я думал, особенно теперь, когда на ней нет ее сумасшедшего наряда, а волосы свободно ниспадают, а не убраны назад и спрятаны под повязкой. И она действительно хорошая кулинарка. Не могу припомнить, когда я в последний раз так вкусно ел.

После этого мы с Серой Метелкой отправились к пасторскому дому. Стояла исключительно ясная ночь, все небо было усыпано звездами.

— Мне только что пришло в голову, что ты, должно быть, имеешь привычку наблюдать за птицами, — сказал я.

— Конечно.

— Ты здесь поблизости не замечала ворону-альбиноса?

— Действительно, замечала, то там, то сям, уже несколько недель. А что?

— Мне пришло в голову, что она может быть компаньонкой викария. Просто предположение на основании местонахождения.

— Теперь, разумеется, я за ней понаблюдаю.

На некотором расстоянии от нас появился человек с арбалетом, двигаясь в нашем направлении. Мы стояли тихо, и он прошел мимо.

— Это был он? — спросила кошка.

— Всего лишь один из участников ночной службы, — ответил я. — Не он сам. Запах не тот. Но этот я тоже запомню.

Полоски перистых облаков светились высоко над нами, отражая обрамленные ими звезды, порыв ветра взъерошил мою шерсть.

— Я гонялась за крысами, ела отбросы из мусорных ящиков, видела, как топили моих котят, меня подвешивали за хвост и мучили злые уличные мальчишки, пока меня не нашла моя хозяйка, — неожиданно сказала Серая Метелка. — Она была сиротой, жила на улице. Ей жилось еще хуже.

— Грустная история, — сказал я. — Мне и самому приходилось несладко.

— Если путь откроется, все должно измениться.

— К лучшему?

— Может быть. С другой стороны, если он не откроется, все тоже может измениться.

— К лучшему?

— Будь я проклята, если знаю, Нюх. Разве кому-нибудь есть дело до голодной кошки, кроме нескольких друзей?

— Возможно, большего никто и не имеет в жизни, какой бы роскошной она ни была.

— И все же…

— Да?

— Трудные времена действительно пробуждают революционные настроения, правда?

— Тебе виднее. А иногда еще и цинизм.

— Как у тебя?

— Наверное. Чем больше все меняется…

— А вот и дом пастора, — неожиданно перебила она, останавливаясь и глядя на большое строение, только что возникшее перед нами, в нескольких окнах виднелся свет. — Я сюда никогда раньше не ходила.

— Внешне ничего необычного, — сказал я, — и никаких… э-э… собак вокруг. Давай подойдем поближе и поглядим.

Так мы и сделали: обошли дом кругом, заглядывая в окна, обнаружили Великого Детектива; следует отдать должное его приверженности своей роли — он и дома не снимал юбок. Сидя в гостиной под портретом королевы, он читал книгу. Единственным его проколом, если можно так выразиться, было то, что он время от времени потягивал огромную трубку из горлянки, которую в промежутках клал на специальную подставку на столике по правую руку. Его компаньон болтался на кухне, готовя что-то легкое на ужин. В доме было много неосвещенных комнат. Мы заметили, что из кухни ведет лестница куда-то вниз.

— Вот туда мне и надо, — сказала она. — Когда заберусь наверх, пройду через кухню, если он к тому времени уйдет оттуда, и обследую сначала дальнюю сторону дома. Если же не уйдет, тогда пройду по длинному холлу с ближней стороны и осмотрю все эти темные комнаты.

— План неплохой, — сказал я.

Мы спустились до уровня земли и завернули за угол, направляясь к окошку в подвал.

— Удачи! — пожелал я ей вслед.

Вернулся к окну и стал смотреть в кухню. Тот человек не спешил уходить, попробовал еду, ожидая, очевидно, пока вскипит вода, достал из буфета тарелку и вазочку с синим узором в китайском стиле, опять попробовал, выудил из ящика приборы, извлек из другого буфета одну из тех белых чашек с золотым ободком и золотым цветочком внутри, которые есть в каждом доме, снова попробовал… Наконец я увидел Серую Метелку на лестничной площадке. Как долго она там находилась, — не двигаясь и наблюдая, — не могу с уверенностью сказать.

Когда он повернулся спиной, она проскользнула в ближайшую дверь холла. Поскольку этот участок был мне не виден, то чтобы убить время, я несколько раз прошелся вокруг дома.

— Проверяешь нашу новую соседку, Нюх? — раздался чей-то голос с дерева к востоку от меня.

— Тщательность еще никому не повредила, — ответил я. — А ты что здесь делаешь, Ночной Ветер?

— То же самое. Но она — не игрок. Мы в этом почти уверены.

— Вот как? Вы знакомы?

— Да. Она вчера навестила хозяев. Они чувствуют, что она безобидна.

— Рад услышать это хоть о ком-то.

— Не то что викарий, а?

— Ты разговаривал с Шипучкой?

— Да.

— Я думал, вы в ссоре. Слыхал, что ты сбросил его в реку.