Ночь в «Восточном экспрессе»

И разумеется, девушка Джея оставила его, потому что своим признанием он дал ей на это право. И Арчи понял, что после этого он остался единственным, кто действительно понимал Джея и его страхи. На его глазах друг слабел и высыхал по мере бесконечных переливаний крови и сеансов химиотерапии, и Арчи поражало, что дух Джея оставался несокрушимым, что его глаза по-прежнему светились, даже когда затуманивались под действием лекарств и болеутоляющих.

На какое-то время Джею как будто стало лучше, но месяц назад он снова начал чувствовать себя плохо, и вернулся кашель, который так донимал его вначале. И еще он устал. Джей отговаривался, что он просто неважно себя чувствует, и ничего не сообщал родителям. Арчи восхищался его оптимизмом, но знал, что в какой-то момент оптимизм превращается в глупость. Он заставил друга пойти к терапевту. Джей очень скоро вышел из кабинета этого доктора, его перенаправили к специалисту.

И теперь Арчи, чувствуя свою беспомощность, ждал вердикта. Минуты тянулись, казалось, до боли медленно. Если все в порядке, он отвезет Джея на ленч, чтобы на скорую руку отпраздновать это дело.

Прошла, наверное, вечность, а на самом деле всего десять минут, когда Джей вернулся. Его лицо было белым на фоне копны темных волос.

— Ладно, Арчи, — проговорил он. — Я больше не могу это откладывать. Настало время сказать маме и папе.

— Что такое?

Глядя на друга, Арчи почувствовал, как ужасный страх стискивает его сердце.

— Мне нужна трансплантация, — ответил ему Джей и устало, печально улыбнулся. — Пересадка костного мозга. Как можно скорее.

Через неделю они снова приехали в больницу. Каким-то чудом нашелся подходящий донор. Джею стало значительно хуже за те семь дней, что прошли со дня роковой новости, но он не унывал. Он заставил Арчи отвезти его в больницу на «моргане». Верх автомобиля опустили, и солнце светило на них, пока друзья ехали между пряничными домиками, олицетворявшими их юность. Они миновали столько памятных мест: деревенский клуб, где впервые допьяна напились местного сидра на дискотеке «Пони-клуба», крикетные поля, где учились делать ставки во время игры, неизменно проигрывая, их любимый паб «Герб Мальборо», где наслаждались незаконно продаваемым алкоголем и игрой в дартс и безудержно флиртовали с местными девушками.

Арчи был напуган. Ему хотелось сказать Джею, как много значит для него их дружба, но он понимал, что признает тем самым поражение, поэтому лишь предложил другу мятную резинку «Экстра стронг», которую достал из бардачка. В больнице их ждали родители Джея. Арчи был для них все равно что еще один сын, как и Джей для родителей Арчи. Он страшился встречи с ними.

Джей барабанил пальцами по приборной доске в такт «Каунтинг кроуз»[7]. Эта музыка столько для них значила. За годы друзья много раз посещали их концерты. Каждая песня напоминала Арчи о совместных автопутешествиях, о развлечениях. В горле у него встал комок. Арчи, не отрываясь, смотрел на извилистую дорогу, ведущую к следующей деревне.

Внезапно Джей выключил музыку.

— Ты должен пообещать мне кое-что, — проговорил он. — Если я умру.

— Ты не умрешь, — твердо сказал Арчи.

Джей мгновение смотрел на горизонт. На смену зиме только-только начала приходить весна: поля и живые изгороди покрывались травой и побегами.

— Да, ну, если я умру, ты не должен прятаться в этом своем коттедже. Я тебя знаю.

— Да? И что же ты обо мне знаешь? — возмутился Арчи. Правда, что он не так любил компании, как Джей, выбирая между тихим вечером и походом в гости, он вполне довольствовался первым, но это не означало, что он не умел развлекаться.

— Иногда мне приходилось стаскивать тебя с того дивана и пинками выгонять из дома…

— Ничего подобного. Просто мне больше, чем тебе, нравится собственная компания.

— Меня беспокоит, что без меня ты и с места не сдвинешься. Что ты станешь отшельником.

— Не говори глупостей. Я вполне могу и сам куда-нибудь пойти. В любом случае не понимаю, к чему вообще этот разговор.

Арчи искоса глянул на Джея. Тот сидел, уставившись на дорогу перед собой.

— Есть еще кое-что.

У Арчи упало сердце.

— Что?

Он снова посмотрел на Джея. Тот улыбался уголком рта.

— Тот джемпер. С дырками.

— Мой голубой? — Арчи напустил на себя обиженный вид. — А что с ним не так?

— С ним придется расстаться.

— Я люблю этот джемпер.

— Ты все никак с ним не расстанешься.

— Он удобный. Мне в нем удобно.

— Если я умру, зная, что ты останешься на земле в этом джемпере, значит, я плохо старался. Как твой лучший друг именно я должен сказать тебе…

Арчи какое-то время молчал. Впервые кто-то из них всерьез упомянул о возможности смерти Джея. Он решил последовать примеру друга и поддержать шутливый тон. Сейчас было не время для глубоких философских дискуссий.

— Если это сделает тебя счастливым, я постелю его в собачью корзину. Сид и Нэнси смогут на нем спать. — Он примиряюще стукнул Джея по руке. — Твоя взяла. Видишь?

— Хорошо. — Джей удовлетворенно кивнул. — И, пока не забыл, я отправил твои данные для участия в конкурсе. Ты должен мне пообещать, что если победишь, то поедешь.

— Да, да, да, да.