Ночь веселья

— Вы должны понимать, — холодно заметил маркиз, — что я не хочу сообщать полиции об этой некрасивой истории.

Князь обнаружил, что вы исчезли, а я в последний раз видел Виолетту Лок и лорда Мундсли на том злополучном приеме.

— Я так рада, что вы не стали им платить! — прошептала Давитта. — А как князь узнал о моем исчезновении?

— Он поехал к вам на квартиру, чтобы извиниться за случившееся. Передо мной он тоже извинился, — жестко произнес маркиз. — Мундсли обманул князя, сказал, что это будет лишь шуткой без серьезных последствий.

— А фотографии… они все еще у лорда Мундсли?

— Нет, князь забрал их и уничтожил, — ответил маркиз.

Давитта почувствовала неимоверное облегчение. Она едва не уронила книжку, которую держала в руках, и оперлась на спинку кресла.

Маркиз молчал, и Давитта осмелилась спросить чуть слышным дрожащим голоском:

— А что вы будете делать… со мной?

— А вы как думаете? — спросил маркиз.

— Наверное, вы захотите, чтобы я уехала, — с тоской произнесла Давитта. — Но все равно, прошу вас… не говорите ничего графине.

— Почему же?

— Она расстроится и будет потрясена… как я после случившегося.

— А вас так волнует ее состояние? — спросил граф.

— Ну конечно же! — воскликнула Давитта. — Она так добра ко мне… так добра… Пять минут назад она сказала мне, что я ей как внучка… ей всегда хотелось…

По щекам девушки потекли слезы, но Давитта не стала вытирать их. Она только добавила убитым голосом:

— Если вы ничего ей не скажете, я… я сама придумаю предлог для отъезда.

— Какой же? — поинтересовался маркиз.

Давитта беспомощно развела руками.

— Ну… скажу, что уезжаю в Шотландию… Но графиня знает, что у меня нет там дома… придется придумать еще что-нибудь.

Слезы закапали на платье, и Давитта достала платок. Девушка вытерла глаза, но уже не смогла сдерживать рыданий — она вновь почувствовала себя одинокой» вновь испытывала страх, от которого уже успела отвыкнуть. Внезапно маркиз произнес:

— Давайте сядем. Я хотел бы узнать о вас побольше.

Его слова прозвучали скорее как приказ, нежели как просьба.

Давитта покорно последовала за ним к мраморному камину, где стояли диван и кресла. Давитта села на краешек дивана, чувствуя, что ее волшебный мир рушится.

— Вы сказали, что счастливы здесь, — повторил маркиз.

— О да… очень счастлива!

— Я уже знаю, что ваш отец — сэр Иэн Килкрейг, а Виолетта — дочь вашей мачехи. Зачем вы приехали в Лондон — надеялись поступить в театр?

— Что вы, никогда, — трепетала Давитта. — Маменька ни за что не одобрила бы этого!

— Так почему же вы не остались в Шотландии?

— Мне нужно было найти работу. После папеньки остались только долги, которые пришлось уплатить. Я решила, Что в Лондоне найти работу будет проще, чем в Эдинбурге.

— И вы попросили Виолетту помочь вам?

— Мне некуда было идти, — рассказывала Давитта. — Маменькины родственники живут где-то на Западных островах, но я их никогда не видела.

— Я слышал, что ваша мать была из Мак-Леодов, — словно про себя заметил маркиз.

Давитта удивилась его интересу, но тут же ее вновь охватил ужас — маркиз добывал сведения о ней, решив, что она шантажирует его.

— Я… я совсем не собиралась связываться с театром… или с людьми вроде лорда Мундсли…

При этих словах маркиз посмотрел на нее особенно внимательно.

— Почему вы такого мнения о Мундсли? — спросил он.

— Потому что это ужасный человек… отвратительный… и испорченный!

— Почему вы так думаете?

Давитта промолчала, но маркиз заметил, что она начинает краснеть.

— Я задал вам вопрос, Давитта, и жду ответа!

Девушка хотела было заявить, что не желает обсуждать это, но под взглядом маркиза она смешалась и чуть слышно ответила:

— Он… он предлагал мне дом в Челси.

— Это меня не удивляет, — заметил маркиз. — Мундсли — подонок, с которым не станет связываться ни одна приличная женщина.

Давитта была полностью согласна с маркизом, однако после признания ее охватил такой стыд, что девушка не осмеливалась поднять головы и только крепче стиснула кулачки.

— Забудьте его! — отрезал маркиз.

— Я бы рада… я так его боюсь…

Тут Давитта поняла, что, если она покинет Шербурн-хаус, лорду не составит труда вновь отыскать ее. Нет, придется возвращаться в Шотландию и жить с Гектором, пока мистер Стирлинг не подыщет ей места.

Будущее показалось ей столь безрадостным, что девушка осмелилась поднять взгляд на маркиза и дрожащим голосом спросила:

— Когда мне уезжать?

— Я не сказал, что хочу вашего отъезда.

В глазах Давитты вспыхнула надежда, и девушка недоверчиво спросила:

— Вы… вы не расскажете вашей тетушке о… той истории?

— Я не могу расстраивать тетушку.

— Но… вы все еще хотите, чтобы я уехала.

— Нет, если вы сами этого не хотите.

Глаза Давитты загорелись ярким огнем.

— Вы хотите сказать… что я… могу остаться? — нерешительно поинтересовалась она.

Маркиз молчал, и девушка взмолилась:

— Пожалуйста, позвольте мне остаться! Мне… мне прав, да очень жаль, что случилась вся та история…

— Теперь я верю, что вы действительно здесь ни при чем, — благосклонно кивнул маркиз.