Ночь веселья

Впрочем, подумала Давитта, уж ее-то красавицей никак не назовешь. Стоит только сравнить ее с Рози… пусть даже маркиз в конце концов и бросил актрису, устав от нее.

Однако Давитта не видела причины для отказа и сделала вид, что видит маркиза впервые в жизни.

Она переоделась перед ужином, чувствуя полнейшую растерянность. «Что, если я быстро надоем ему?»— спрашивала себя девушка.

Утешало ее только то, что нарядилась она в новое вечернее платье, сшитое ею самой по образцу из модного журнала. Бэнкс отыскала в многочисленных сундуках купленный когда-то отрез материи и показала Давитте рисунок платья. Судя по подписи, модель на рисунке была разработана модельерами Парижа, и Давитта смотрелась в нем красивее всех актрис «Веселого театра», вместе взятых.

Девушка тлила платье вечерами, когда графиня ложилась спать, и вот теперь надела его в первый раз. Больше всего Давиду радовало, что платье ни капли не походило на то, в котором впервые увидел ее маркиз. К тому же теперь она не могла без содрогания платье вспоминать брюссельского кружева.

Новый наряд был светло-зеленого цвета под стать глазам Давитты. Низкий вырез на спине был отделан шифоном, а тонкую талию стягивал зеленый бархатный поясок. Сама того не подозревая, Давитта казалась живым воплощением весны.

Бэнкс расчесывала ее волосы до тех пор, пока они не заблестели и не заиграли огненными искорками. Одевшись, Давитта отправилась в спальню графини пожелать хозяйке доброй ночи.

— Это то платье, что ты сшила сама? — спросила графиня.

— Да, Бэнкс дала мне ткань, которую вы когда-то купили в Париже, — ответила Давитта. — Ну скажите же, вам нравится?

— Очень. Ты в нем просто красавица. Принеси-ка мне шкатулку.

Большая тяжелая шкатулка из тисненой кожи стояла на туалетном столике. Давитта подала ее графине, и та откинула крышку. Увидев изобилие драгоценностей, девушка будто перенеслась в волшебную пещеру — так ярко сверкали камни.

Графиня заглянула в верхнее отделение, потом в среднее, но нашла то, что искала, только в самом низу.

— Я носила это, когда была такой же молодой, — произнесла, она. — Ну-ка надень. Я хочу посмотреть, как тебе идет.

Изящное ожерелье из небольших изумрудов и бриллиантов образовывало цветочную гирлянду.

Давитта в восторге побежала к зеркалу и застегнула ожерелье на шее. Да, украшение стало завершающим штрихом для всего наряда и выгодно подчеркнуло белизну кожи девушки.

— Как красиво! — воскликнула она. — Мне правда можно надеть его сегодня вечером? Я буду очень осторожна!

— Я тебе дарю его.

— Дарите? — выдохнула Давитта. — Нет, нет, я не могу! Оно слишком дорогое! Прошу вас, не надо, вы и так делаете мне слишком много подарков!

— Я хочу, чтобы оно принадлежало тебе, — настаивала графиня, — и буду очень обижена, если ты откажешься.

— От всей души благодарю вас! — воскликнула Давитта. — Вы так добры, у меня нет слов, чтобы поблагодарить вас! — Она порывисто схватила руку герцогини, поцеловала ее и добавила:

— Когда-нибудь я отблагодарю вас за все, что вы для меня сделали!

Не знаю как, но отблагодарю!

В глазах у девушки стояли слезы, и графиня мягко сказала:

— Беги веселись, детка. Ну, беги же, не то я сейчас расплачусь.

Сияя улыбкой, Давитта вошла в голубую гостиную, где ее ждал маркиз. Он выглядел так же блестяще, как на приеме, когда был одет в вечерний костюм.

От обычного циничного взгляда, которым смерил ее маркиз, Давитте стало не по себе. Однако у нее было такое хорошее настроение, что она скорее заговорила:

— Посмотрите, что мне подарила ваша тетушка! Я знаю, что такие подарки принимать нельзя, но она сказала, что обидится, если я откажусь.

Тут Давитта поняла, что совершила ошибку. Теперь маркиз решит, что она вроде Виолетты — готова принимать драгоценности не только у мужчин, но от любого, кто предложит.

К облегчению девушки, маркиз одобрительно заметил:

— Это великолепно оттеняет ваши зеленые глаза.

— Вы… вы не осуждаете меня за то, что я приняла такой дорогой подарок?

— Думаю, после того, что рассказала мне о вас тетушка, вы были бы глубоко не правы, отказавшись от него.

Глаза Давитты заискрились радостью, и маркизу показалось, будто в комнате одновременно вспыхнули тысячи свечей.

— О, я так рада этому подарку! — воскликнула девушка. — Ваша тетушка так добра ко мне… я совсем не хочу ее огорчать.

Опасения Давитты не оправдались — маркизу было интересно с ней, и ужин быстро пролетел. Поначалу разговор шел о Шотландии, маркиз рассказывал Давитте, что каждый август ездит охотиться на куропаток, а также припомнил, сколько лососей поймал там в минувшем году.

— Наша речка, конечно, не слишком известна, — улыбалась Давитта, — но папенька однажды поймал целых пятнадцать лососей. А я как-то раз выудила десять!

— Неплохой результат, — согласился маркиз. Сам он горячо любил рыбную ловлю, и его личным рекордом было девятнадцать рыб за день.

— Интересно, каких лошадей предложат вам завтра? — спросила Давитта, когда ужин подходил к концу.

— Я вам обязательно расскажу, — пообещал маркиз.

— Так вы вернетесь сюда после того, как купите лошадей?