Ночь всех проверит

Я торопился к ним, стараясь не потерять равновесия и не упасть от жестокого крена: пассажирская гондола заваливалась на правый борт, наполовину оголенная сверху. Баллоны аэрокрафта продолжали сдуваться, листы алюаса из обшивки корпуса в местах, подвергнутых демонтажу, сняли роботы. Потом я разглядел, как вдруг роботы, прикрепившись к своим местам на каркасе аэрокрафта, замерли как по команде и стали неразличимыми среди других элементов конструкции. Кто-то неизвестный предупредил неконтролируемое падение, но поздно. Мы слишком быстро опускались на острые скалы в обрамлении пенного прибоя, кипящего у подножия утесов. Посадка обещала быть жесткой, и другого ожидать не приходилось, разве что «Золотой грейпфрут» упадет в море, к стаям хищной рыбы, собравшейся для дележки тунца.

Я увидел супругов, весь день развлекавших Рейнясу. Мужчина совсем не был пьян. Он и его подруга подбежали к Матруне с разных сторон и ухватились за киберняню. Их действия не были действиями смертельно перепуганных и растерявшихся людей.

Я вдруг отчетливо понял, что этот мужчина, Киро, и его женщина хотят воспользоваться роботом для собственного спасения. Как все просто! Они, по крайней мере он, Киро, – и есть дерзкий и неуловимый хакер, и он легко перепрограммирует няню, выжав из нее максимум функций, которые помогут продержаться до прихода помощи, а Матруна – сильный киборг, универсальный киборг, с высоким запасом прочности, с хорошей скоростью реагирования. Вот только моего мальчика эта парочка спасать не собирается.

Женщина намерилась отстегнуть ремни на Рейнясу.

Хакер проник в затылочную зону киберняни и успел извлечь голографическую панель управления, широким нимбом засветившуюся над головой Матруны.

Они потому так уверены в себе – робот Матруна должна стать их спасением в катастрофе.

Я увидел Энге Лаперуза, прагматичного эриданца, который стремительно налетел на хакера Киро и ударил коротким рассчетливым движением профессионального бойца. Невозмутимо отвернулся от поверженного Киро и деловито вмешался в системы кибернетического механизма няни.

Неужели и эриданец хочет завладеть киборгом?

Так думал я, съезжая вместе с пассажирами и легкой плетеной мебелью по накренившейся палубе к противоположному борту. Появился Филиас Фармопулос. Он, ловко балансируя, приблизился к Матруне и отшвырнул женщину, спутницу Киро. Женщина отлетела к леерам открытого борта и чудом не выпала в волны. Лаперуз тем временем убрал голограмму управления и закрыл затылочный щиток няни, Филиас второй раз уложил на обе лопатки Киро, затем они с Лаперузом потащили избитого хакера куда-то в сторону, оставляя за собой кровавый след – Киро стрелял в Лаперуза и не промахнулся, и кровь, обагряющая палубу, текла из бедра тяжело хромавшего эриданца. Я больше не мог видеть моих новых знакомых. Настроены они были решительно.

С треском стала раскалываться гондола, брошенная на неровные, с перепадом в полтора-два метра по высоте, скальные глыбы. А в звездном небе яркими пятаками сияли луны Семилунного, и перед глазами все плясало, и нудно тянул одну и ту же ноту мерзкий клаксон – так действует фиал, когда человек упорно сопротивляется сну на пределе своих возможностей.

Я знал, что могу выиграть у ночи еще минут пять, если буду дышать по системе, не зевать и игнорировать звук у меня в голове. И я успел подползти к маленькому Рейнясу, и убедился, что и он еще не спит, глядит на происходящее мокрыми от слез глазами. С ноги мальчика слетел ночной тапок. Я прижался щекой к босой ребячьей ножке.

– Прости дедушку! – сказал я. – Ничего не бойся. Тимох летит к тебе на помощь, его «Певень» в небе над нами, самая яркая звездочка, рядом с третьей луной. «Певень» совсем близко. Тимох поднимет тебя на руки и скажет: «Какой храбрый мой Рейнясу!» И чмокнет в щеки. В правую щеку возле самого уха, а потом в левую.

– Дедушка, – отвечал Рейнясу, – Тимох не заснет, как мы?

– Нет, что ты! Он в скафандре!

– Врешь. Как же он меня поцелует?

– Через стекло шлема, все равно ты обрадуешься. Ведь так?

– А крабы не разрежут его скафандр?

– Откуда ты знаешь про крабов?

– Краб ползет по белой рубашке дедушки капитана и отрезает щипцами ему пуговицы.

– Клешнями. Надо говорить «клешнями срезает пуговицы».

– Я прикрою ладошками застежки на пижамке, не хочу без застежек ночью…

Рейнясу сдался фиалу.

Матруна включила сигнальный маяк. Я знал, что сейчас она подает сигналы бедствия на нескольких частотах. Отличная няня. И она самонастроилась отгонять крабов разрядами тока. Она придумает еще что-нибудь ради спасения мальчика, у нянь-киборгов большой набор нестандартных решений, ведь им приходится иметь дело с непредсказуемыми детьми…

В Северном кольце самая многочисленная колония крабов. Их слишком много, чтобы мы целыми дождались помощи. Крабы едят рыбу, которую для них пакует губка. Но не только рыбу.

Сейчас на скалах есть и кое-что другое… пуговицы, например… к хаффу пуговицы, пусть подавятся ими…

Ксантиппа, рыжая куколка, какая ты молодая!

Прости, я слишком долго летал…

Глава восемнадцатая Разветвление