Ночь живых мертвецов. Нелюди. Бедствие

Бен покинул детскую и открыл другую дверь. Здесь находилась спальня старой женщины. Еще не включив свет, Бен увидел край застеленной кровати и различил в полутьме смутные очертания громоздкой мебели. Он щелкнул выключателем и, оглядевшись вокруг, не увидел в комнате ничего необычного. Тут была лишь кровать да пара шкафов для одежды. Сложенное стеганое одеяло лежало поверх простыней, и было видно, что в постели еще никто не спал. Видимо, женщина сперва уложила ребенка и уже готовилась ко сну сама в тот момент, когда на них обоих напали.

Бен вошел в комнату и принялся вытаскивать мебель в коридор. Он собирался вытащить из обеих спален все вещи, котоые могли бы представлять для них с Барбарой хоть малейшую ценность, а потом уже заколотить все двери на втором этаже.

Бен не знал, лазают ли мертвецы по стенам и могут ли они вообще проникать в дома через окна вторых этажей. Но он не хотел ни в чем полагаться на судьбу. А кроме того, работа придавала ему уверенность и не оставляла времени ни на волнения, ни на жалость к самому себе.

И звуки молотка вновь наполнили старый дом.

Глава четвертая

Барбара по-прежнему сидела на диване в состоянии глубокого оцепенения.

Отблески пламени освещали ее лицо. Дрова в камине громко потрескивали и шипели, но Барбара, казалось, не замечала вокруг себя ничего. Из полумрака выступали очертания окружающих предметов, на полу дрожали длинные тени, и вся атмосфера в комнате словно застыла и омертвела, Но если раньше Барбара в такой обстановке почувствовала бы беспокойство или тревогу, то сейчас ей было уже все равно. События нескольких последних часов отбили у нее всякую способность реагировать. По сутй, мертвые твари уже сделали Барбару своей жертвой, поскольку они ввергли ее в состояние шока и таким образом лишили возможности думать и чувствовать.

«…передачи регулярного вещания временно прекращены. Для получения экстренной информации оставайтесь настроенными на эту волну…»

Внезапно передача прервалась, и из приемника послышался шорох и треск помех. Затем в эфир прорвалась какая-то мешанина звуков студии, подобная той, что слышал брат Барбары, пытаясь настроить радио в автомобиле. Но на этот раз в шуме и свисте уже можно было отчетливо разобрать стук пишущих машинок, телеграфных аппаратов и приглушенные голоса где-то вдалеке.

Однако Барбара даже не шелохнулась, будто вовсе не заметила никаких изменений в передаче, хотя радио прекратило прежнее объявление, и в студии явно должно было что-то произойти.

Неожиданно из приемника раздался громкий голос:

«Э… леди и джентльмены… Да, да… Да, я получил… Что?.. Еще одно?.. Передай по. центральному… О'кей, Чарли, я уже в эфире… Так вот:

Леди и джентльмены, прошу внимания. Мы только что получили последние сводки…»

Голос диктора звучал устало, он начал читать сообщение без всяких эмоций, передавая только факты, с выражением профессионального комментатора, который освещал события в течение последних сорока восьми часов и уже не интересовался их дальнейшим развитием.

«…по самым последним сообщениям… нашествие… первые признаки которого были зарегистрированы в районах среднего Запада, распространилось по всей стране, и, по некоторым данным, носят всемирный характер. Медицинские и научные консультанты были приглашены на совещание в Белый дом, и наши корреспонденты в Вашингтоне передают, что президент намеревается обнародовать результаты этого совещания в своем обращении, которое будет передано через аварийную радиосеть службы Гражданской обороны…»

Ничто из сказанного не вызвало у Барбары никакой реакции. Она не сдвинулась с места, не встала, чтобы позвать Бена, который мог бы услышать сейчас что-нибудь полезное для них обоих, возможно, какой-то совет, который помог бы ему эффективнее защищать себя и ее.