Ночь живых мертвецов. Нелюди. Бедствие

Бернарди был закаленным стоиком, и, несмотря на то, что Спенсер производил на него далеко не самое благоприятное впечатление, внешне это никак не проявлялось. Сэм много летал на вертолетах еще во Вьетнаме, выполняя сложнейшие задания по поиску и уничтожению объектов противника, и там он научился давать безошибочные оценки боевым командирам. Большинство из них были хорошо знающими свое дело умными людьми, при выполнении задании сознающими всю меру ответственности как за выбор цели, которую предстояло поразить, так и за жизнь своих подчиненных и мирного населения. Другие отличались безрассудством, а то и просто глупостью. А некоторые были безжалостно расчетливы и настолько рьяны в выполнении приказов начальства, что при решении боевых задач всегда стремились уничтожить как можно больше людей.

По мнению Бернарди, Джим Спенсер принадлежал именно к такому типу командиров. Поэтому Сэм не верил в способность Спенсера принимать мудрые или просто хотя бы этически верные решения. Этот человек употреблял слишком много кофеина и никотина, а также постоянно недосыпал. Что касается недосыпания, то тут уж ничего нельзя было поделать, а вот в отношении первых двух факторов Спенсеру не помешало бы умерить свой аппетит. В голове человека, который разрушает свой организм такими огромными дозами кофе и сигарет, должно быть полным-полно демонов, которых не всегда удается утихомирить. И этих демонов невозможно так просто изгнать, даже если бы Спенсер, следуя своей излюбленной тактике выжженной земли, захотел попросту уничтожить их, чтобы выбраться из этой безнадежной ситуации.

Во многих отношениях вся эта операция против Зеленой бригады напоминала Сэму Бернарди боевые действия во Вьетнаме. Там он точно так же боролся против партизан-коммунистов, но на этот раз они находились на американской земле. Однако тогда — управлял ли он вертолетом или летел на реактивном самолете — его задачей было лишь доставлять боевые подразделения к месту назначения и в назначенный час забирать их обратно. И его совершенно не заботило то, чем они занимаются на земле в промежутках между полетами. Он был главным образом наблюдателем, а не участником событий. Ни тогда, ни теперь Сэм не собирался ни в кого стрелять; от него требовалось лишь как следует управлять воздушным судном. А за то, что творят после посадки его пассажиры, он не нес никакой моральной ответственности. Во всяком случае, так он убеждал себя несколько раз во Вьетнаме, когда видел детей и женщин, разорванных на куски пулями или сожженных напалмом.

— Послушайте, Сэм, — произнес вдруг Спенсер, отрывая Бернарди от воспоминаний. — Я не хочу, чтобы в средства массовой информации просочились сведения о нашей затее с разгерметизацией. Поднимется вонь, нас обвинят в искусственном создании на борту гражданского самолета аварийной ситуации, в предпосылке к летному происшествию, еще черт знает в чем, потребуют проведения расследования, и тогда все мы окажемся под сильным ударом. Э^и чертовы сердобольные души сразу же попытаются распять нас за то, что мы играли с жизнью заложников. Они начнут скулить о том, что наши действия аморальны, неэтичны и в них вообще не было необходимости. Что нам следовало бы тихо сидеть и ждать, пока этот Кинтей соблаговолит отпустить заложников в своей вонючей Гаване.

— Может, и следовало бы… — покачал головой Бернарди.

— Ни в коем случае! — с жаром возразил Спенсер, закуривая новую сигарету. Его холодные глаза сузились, а в голове зазвучала твердая решимость. — Ни в коем случае, — повторил он. — Я не могу допустить, чтобы Кинтей и его банда краснопузых фанатиков выскользнули от нас с уловом в два миллиона долларов. Чтобы эти ублюдки осели на Кубе и начали готовить там армию таких же без- мЪзглых убийц, как они сами, которые потом угрожали бы нам еще много лет.

Глава девятнадцатая

В половине восьмого Джордж Стоун передал, наконец, все купленные в Карсонвилле продукты Бренде Мичам. Она принялась аккуратно разбирать их и вычеркивать из длинного списка пункт за пунктом, пока Джордж деловито вынимал бесчисленные свертки из больших бумажных мешков и рассовывал их по полкам. Затем Бренда предложила ему поесть, и хотя Джордж поначалу отказывался, потом все же сдался и устроился на кухне перед большой тарелкой с праздничными закусками.

— Мне помнится, Бренда, ты говорила, что еще не все гости съехались, — забеспокоился Джордж. — Я их, случайно, не объем?

— Бог ты мой! Да тут еще на десятерых хватит! — рассмеялась негритянка. — А ты, по-моему, уже несколько часов ничего не ел. И кроме того, после всей той работы, которую ты сегодня для нас сделал, я просто не имею права отпускать тебя домой на голодный желудок.

Некоторые блюда показались Джорджу настолько странными с виду, что какое-то время он лишь молча косился на них, не решаясь попробовать. Особенно удивлял его пудинг по-индийски. Но потом, когда он наконец осмелился проглотить маленький кусочек зеленой желеобразной массы, лицо его расплылось в широкой улыбке, обнажившей кривые желтые зубы.