Ночар

Они оба развернулись на звук открывшейся двери. В комнату вошли преторианцы, ведя Уменса, который нес на руках неподвижное тело Марии.

— Господин, он хотел с тобой увидеться, — сказал Целер, коротким кивком показывая на ночара. — Пришел один, безоружный…

Ультор встал, сделал приглашающий жест рукой.

— Войдите, — сказал он и добавил: — Я ждал тебя, — глядя прямо на капитана.

Тот сделал несколько шагов в его направлении.

— Я принес ее, господин, — сказал он дрожащим голосом. — Я хотел просить, чтобы ее похоронили здесь, с нашими. Она не проснулась, и… — Капитан замолчал, по его лицу медленно стекло несколько слез.

Лорд покачал головой, но ничего не сказал. Уменс положил Марию на пол, упал на колени рядом с ней и всмотрелся в нее обезумевшим от боли взглядом.

— Я убил ее, — выдавил он. — Вы велели мне ждать, господин. Но я уже не мог ждать, не мог. Я так боялся, что она умрет внезапно, как человек. И не встанет. А я хотел, чтобы мы, наконец, были вместе… — Уменс замолчал, его горло сдавили рыдания.

— Ты подождал бы, — сказал Ультор мягко, опускаясь на одно колено рядом. — Ты любил ее, ты подождал бы столько, сколько надо было. Ты не виноват, что не выдержал. Это все из-за испорченной крови, ты выпил ее и уже не был собой, пойми.

— Испорченной крови? — спросил тот, не понимая. — Кто, как?

— Мы подозреваем, что Сташек, — ответил Лорд. — Он хотел стать ночаром. Но я считал, что он для этого просто не годится. Если ренегаты обещали ему, что примут в свои воинственные ряды… — Он с вздохом замолчал. — Скоро мы убедимся. Если увидим его по ту сторону… — Лорд покачал головой, — то будем безжалостны. Но ты ни в чем не виноват, — повторил он с нажимом, — ты не был собой, понимаешь?

— Это неважно, господин, — сказал капитан, мерно качая головой. — Это просто неважно. Может, я и не был собой, ты вправе думать, что хочешь. А может быть, именно тогда я был собой больше всего. Может быть, вся эта цивилизованная и правильная ночарская оболочка это только самообман. А такого себя, каким я должен бы был быть, я уже не хочу. Я уже себя не хочу, понимаешь? Ведь все, что мы тут делаем, это одна большая ложь. — Он поднял глаза и вгляделся в Ультора. — Твоя ложь, господин. Ты прекрасно об этом знаешь. — Его глаза разгорелись бешенством и отчаянием, рука сжалась в кулак.

Будто прекрасно вышколенная собака, Целер немедленно отреагировал на угрозу, которая появилась поблизости от его господина. Молниеносным движением он достал боевой нож и приставил острие к горлу ночара.

— Никаких глупых движений, — предостерег он серьезно.

— Спасибо, — прошептал Уменс, с облегчением улыбаясь.

И резким движением наклонился вперед.

Клинок вошел в тело, как в масло. Моментально заскрежетал о позвоночник, пересекая канал. И только тогда задержался.

Преторианец крикнул и отскочил вбок, выдергивая руку с ножом. Тело Уменса тяжело упало вперед. Голова, не совсем отрезанная, еще моталась в стороны.

— Кончи его, — сказал Лорд бледными губами, вставая. — Давай.

Целер послушно наклонился. Дрожащими руками он отрезал голову капитана, поднял ее и бросил к ногам. Он выпрямился, с ужасом смотря на Ультора, медленными движениями обтирающего с лица кровь.

— Господин, я… — пробормотал он, потрясенный. — Я только… Я…

— Да, я знаю, — ответил Лорд Воин деревянным голосом. — Я знаю.

Он посмотрел вниз, на лежащие перед ним тела, но не сказал ни слова и, наконец, взглянул на Веспера, который неподвижно съежился на диване.

— Ложись спать, ночар, — сказал он медленно. — Ты здесь не поможешь, ты еще слишком слаб. Мы уберем сами. — Он кивнул головой одному из преторианцев: — Acies, help him get to his room.

Ацес подошел к коллеге, протягивая ему руку помощи. Веспер схватил ее и с трудом поднялся.

— Да, господин, — объявил он послушно, стараясь не смотреть на тела, распластанные на полу в луже красного. — Я пойду спать. Да.

Ультор молча покачал головой.

Веспер оперся на Ацеса и вместе с ним двинулся к двери. Он с трудом сдерживал дрожание губ и подступающие к глазам слезы. Чувствовал себя слабым, уставшим и опустошенным, как никогда еще. Ему уже хватило по горло всей этой истории: все время заново появляющейся боли, вечного голода и вездесущей крови.

Но все-таки он не расплачется при Лорде и преторианцах.

Может быть, у себя в комнате, кто знает.

Но точно не здесь.

КАПИТУЛ