Ночи большого города

Когда я стал таким ревнивым? Понятия не имею. Как сказал один из моих бывших психоаналитиков, я с этим родился. Занятно, но в нашей семье никто ничем подобным не страдает. Майку так вообще похрен, где шляются его подружки. Иногда я завидую ему. У него все настолько просто, что порой я прихожу к разумному выводу, что это единственный способ для нормального существования. Он неряшлив, бездарен, но зато ему весело. Когда я в последний раз веселился? Даже моя любовь не приносит мне должного удовольствия, потому что напряжение, которое я постоянно испытываю, стараясь все контролировать, сводит меня с ума. Я не могу расслабиться, не могу по-настоящему порадоваться чему-либо. Вся моя жизнь – это четко выстроенный план. Черт, почему я не могу измениться? Почему она не может измениться? Почему она не в состоянии просто следовать моим правилам? Это ведь сущий пустяк – быть послушной! Неужели общение с посторонними людьми для нее важнее, чем мое спокойствие? Я ведь предупреждал ее, что не умею с этим мириться. Я не такой, как все. Я ненормальный. Она знала, знала и подписалась на это. Ошиблась? Не рассчитала? Плевать! Наши отношения – не эксперимент. Внезапно до меня вдруг доходит, что она реально может от меня уйти.

Дерьмо, я этого не вынесу.

Отложив пиво на журнальный столик, я поворачиваюсь на бок и пытаюсь заснуть.

* * *

День начался с очередного дерьма.

Владелец здания, которое я намеревался выкупить, переиграл правила и выставил мне новый счет. Чтобы не копить все в себе, иначе меня разорвет как ядерную боеголовку, я сорвался на Броуди из финансового отдела, на Кейна и даже на несчастную секретаршу.

Чуточку полегчало.

Выпив шесть чашек крепкого черного чая, я вызвал к себе Мэйсона – парня из моей службы безопасности, и Энтони – моего верного помощника, чтобы раздать обоим поручения.

– Мне нужно разузнать все о Марке Лестрейде. Кажется, он учится или работает в Нью-Йоркской академии искусств.

– Понял, сэр. Сроки?

– До вечера управишься?

– Думаю, да. Если, конечно, за ним не числится какой-нибудь грязи.

– Грязи?

– Ну, фальшивых документов, например.

– Вряд ли, – хмыкаю я, – просто выясни, кто он такой. Возраст, внешность, семейное положение…

– Ясно, сэр. Я могу идти?

Я киваю.

Мэйсон выходит за дверь, и я переношу внимание на Тони.

– Найми кого-нибудь следить за Кэтрин.

Он удивленно заламывает бровь.

– Стив Кэмпбэлл подойдет?

– Бывший коп?

– Частный детектив, сэр. Он ушел в свободные «художники», занялся частным сыском.

– Ему можно доверять?

– Вполне.

– Найми его. Пусть следит за каждым ее шагом.

– Хорошо. Это все?

– Да, поспеши.

Тони исчезает из виду, я ставлю локти на стол и обхватываю голову руками.

Марк Лестрейд. Что это за хрен? Пусть только прикоснется к ней, и я его урою!

В дверях неожиданно появляется мой невоспитанный брат.

– Тебя не учили стучаться? Я вообще-то занят.

– Чем, интересно? Высиживанием яиц?

– Я думаю, не мешай.

Засмеявшись, Майк без позволения плюхается в кресло и закидывает ногу на ногу.

– Че стряслось? На тебе лица нет.

– Случился Марк Лестрейд.

– Кто такой?

– Сам вот задаюсь этим вопросом.

– Это как-то связано с кузиной?

Я закатываю глаза.

– Естественно.

– Подозреваешь, что она с ним че-то мутит?

Меня передергивает.

– Не произноси это вслух, я и так на грани.

– А спросить у нее не пробовал? Дел-то на пять минут.

– Спросить?

– Ну да, а че?

– Майк… – потерев лоб, я пытаюсь сформулировать свою мысль. Проблема в том, что даже если я спрошу ее об этом типе, ни один из ее ответов меня не устроит. Я должен сам удостовериться в ее невиновности. Сам, ясно? – Я разберусь с этим, о’кей? – хриплю я, воздержавшись от сопливой исповеди.

– Как знаешь, – он пожимает плечами. – Не против, если я смоюсь сегодня пораньше? Мы с Крис идем в кино.

– Вали. Толку-то от тебя…

Прыснув, Майк поднимается с кресла и шаркает к выходу.

– Не перестарайся там, ладно? – говорит он.

Я вопросительно выгибаю бровь.

– Ну с Кэт. Она не похожа на порочную обольстительницу.

– Пока, Майк, – бормочу я, уткнувшись в свои бумаги.

Тоже мне, бесплатный адвокат!

Я остаюсь один.

«Не похожа на порочную обольстительницу»…

Согласен.

Но даже святой способен согрешить, поддавшись искушению. В конце концов, она всего лишь женщина.

* * *

После обеда ко мне поднимается Мэйсон.

– Что там? – с ходу интересуюсь я, мучаясь от сильной мигрени.

– Марк Уильям Лестрейд. Родился в Бирмингеме, Англия. В шесть лет переехал с родителями в Онтарио, Канада. Прожил там до пятнадцати лет, пока не переехал в Сан-Франциско, Калифорния, где позже поступил в American Conservatory theater. Получил множество наград и поощрений, затем в 2010 году перебрался в Нью-Йорк и с тех пор работает преподавателем по актерскому мастерству в Академии искусств. Дата рождения 1 января 1980-го. Не женат и никогда не был, детей нет. Проживает на съемной квартире в Куинсе, точный адрес прикрепил к досье, – Мэйсон протягивает мне дохленькую черную папку.

Вау, оперативно. Нужно поднять этому парню зарплату.

– Значит, этот хрен преподаватель…

– Именно, сэр. За ним ничего не числится.

Ага, кроме того, что этот ублюдок вздумал отбить у меня девчонку.