Ночи большого города

Дерьмо, кажется, я перебрал. Ноги не слушаются, в голове сущая неразбериха вперемешку с мигренью. Меня штормит…

– Что случилось? – из спальни показывается Кэтрин. Заспанная, в моей белой офисной рубашке, она удивленно хлопает ресницами, пробежавшись по мне настороженным взглядом.

– Ты пьян?

Я фыркаю.

Она что, вздумала отчитывать меня? Маленькая блудливая шлюшка!

Достаю из портфеля фотки, небрежно швыряю на диван.

– Что это за хрень такая? Ну-ка, объясни мне.

Она хмурится, затем подходит и подбирает распечатанные на принтере снимки. Ее аккуратные брови изумленно ползут вверх, губы раскрываются в прерывистом вдохе, она явно не рассчитала моих возможностей.

– Откуда… – она заикается, – ты… ты следишь за мной?!

Ой, тоже мне новость.

– Слежу, – бессовестно заявляю я, – говори, что это за дрянь такая и почему я узнаю об этом таким образом?

– Как ты мог… ты же обещал!

– Обещал – что? Делиться тобой с кем-то еще?

Растерянная, злая и чертовски сексуальная, в едва прикрывающей ее упругую задницу рубашке, она заливается багровым цветом и не находит для меня подходящих слов.

– Кэтрин, – настаиваю я.

– Что, Роберт? – она передразнивает. – Что ты хочешь услышать? Что я безобидно репетировала роль и не подозревала, что придется целоваться? А когда поняла это, то тут же отказалась?

– Этот говнюк обнимал тебя!

– И что?! Это называется «образ»! «Игра»!

Игра? У меня потеют ладони.

ИГРА?

– Так ты хочешь поиграть, да? – угрожающе шепчу я, на ходу сбрасывая с себя пиджак. – Вот чего тебе не хватает? – я расстегиваю ремень и брюки, а Кэтрин стоит напротив меня и недоуменно мигает. Разрази меня гром, если я не вытрясу из нее дух!

Вырвав у нее фотографии, я встряхиваю ее за плечи и смотрю в помрачневшее от горечи лицо. Ее зеленые глаза неотрывно глядят в мои, и я совершенно не понимаю, о чем она сейчас думает, чего ждет. Она выглядит напуганной и заинтересованной одновременно.

– На этот раз ты зашла слишком далеко, детка.

– Иди к черту, – хрипит она, вызывающе вильнув подбородком.

Мой взгляд бессознательно падает на ее грудь, на просвечивающие через тонкую ткань соски, и мое больное израненное воображение подсовывает мне очередную свинью.

Ослепленный жгучей ревностью, я толкаю ее к стене и грубо впиваюсь в ее рот, сжимая в руках ее хрупкое и кажущееся теперь непривычно чужим тело.

Она сопротивляется.

– Пусти меня!

Ее отказ распаляет меня еще сильнее, и я вмиг съезжаю с катушек, потеряв над собой всякий контроль.

Подняв ее руки над головой, я до хруста сковываю ее кисти, срываю с нее трусики до колен и расстегиваю свою ширинку.

Господи, я безумно хочу оттрахать ее.

– Пусти… отпусти меня! – хнычет она, брыкаясь и вырываясь, но мне плевать.

– Заткнись, поняла? Замолчи! – рычу я, навалившись на нее всем своим весом. Резко и без подготовки, я вонзаю в нее свой член и начинаю двигаться.

Она стонет, но вовсе не от удовольствия. Тугая и неподатливая, Кэтрин беспомощно отворачивает от меня лицо и зажмуривается.

Я знаю, знаю, что должен остановиться, но не могу. «Игра», «образ», Лестрейд, картинки… у меня буквально сносит крышу. Схватив ее за бедро, я неистово толкаюсь в нее, безвольно повинуясь своим диким, животным инстинктам.

– Этого ты хочешь, да? Нравится тебе так? – в беспамятстве бормочу я, охваченный демонической страстью. Она всхлипывает и говорит «нет».

Черт!

Утыкаюсь лбом в ее шею и чувствую, как по венам проносится ток.

– Ты моя. Моя!

Оргазм выбивает из меня всю лишнюю энергию, и я с ужасом окунаюсь в омерзительную реальность, в которой мой гнусный мальчишеский порыв обретает грязные, уродливые очертания.

– Отпусти меня, – безжизненно произносит Кэтрин, распахнув свои красные, заплаканные глаза.

Убрав от нее руки, я медленно отстраняюсь и виновато гляжу ей вслед.

– Кэтрин…

– Оставь меня в покое! – она уносится в спальню и запирается изнутри.

Браво, Эддингтон!

Теперь ты и впрямь облажался.

* * *

Ощущение, будто на мою голову обрушилось «Крайслер-билдинг».

Принимаю вертикальное положение и морщусь от свистящего шума в ушах.

Проклятие!

В моей черепной коробке будто поселилось целое семейство гребаных дятлов!

– Доброе утро, мистер Эддингтон, – приветствует меня бодрая миссис Кларк.

Срань господня. Если она тут, значит, я капитально проспал. Обычно она приходит сюда около десяти.

– Здрасьте, – бурчу я охрипшим после бодуна голосом. – Где Кэтрин?

– Не знаю, сэр. Ее не было, когда я пришла.

– А Тони? Позовите его.

Внезапно ко мне возвращаются обрывки памяти, и я искренне сожалею, что не храню в сейфе оружия, иначе застрелился бы на фиг.

– Звали, сэр?

– Кэтрин. Куда она подевалась?

– Я приехал в восемь тридцать и не видел ее.

Что? Она никогда не уходит так рано.

Я быстро наведываюсь в спальню, где, разумеется, никого не обнаруживаю. Заглядываю в гардеробную – половины ее вещей нет.

Она бросила меня?!

В панике отыскав свой телефон, я звоню на ее сотовый, но она не отвечает. Набираю с домашнего, с номера Энтони, но все тщетно.

Куда она могла пойти? Только не к этому кудрявому пню!

Оглядываюсь на тумбочку и запоздало замечаю записку.