Ночи и рассветы

— Иди, иди сюда, — протянул к нему руки Лиас. — Ждали мы тебя, ждали, даже поседели, ожидаючи. Сам пришел или опять прислали?

— Прислали!

— Жандармы?

— Ну да! Отец послал!

Михалакис принес записку от заключенных. Их содержали в церкви под очень слабой охраной. В деревне стояло два взвода цольясов и несколько жандармов, разбить их не составляло никакого труда. Правда, за деревней, на шоссе, немецкие посты. Заключенных было более ста — члены ЭАМ и молодежной организации. Сначала их держали всех вместе — мужчин и женщин. Несколько дней назад женщин перевели в Астипалею. Вскоре туда собирались переправить и мужчин. Заключенные просили партизан спасти их.

Выступили на следующий вечер. Космас зашел за Михалакисом. Мальчик спал.

— Вставай, Михалакис! Одевайся, да поживее!

Михалакис вскочил. Спросонья он ничего не понял и растерянно смотрел на Космаса. Но вдруг счастливая догадка осветила его лицо радостью.

— Уходим, да? Погоди, я сейчас!

На ощупь он отыскал в темноте бочку, плеснул в лицо пригоршню воды и вприпрыжку побежал за Космасом. По дороге он то и дело отставал. Подвязывал соскальзывающие с ног царухья и подтягивал штаны.

* * *

Космас прибежал к церкви одним из первых. Когда замки сбили, вместе с заключенными на улицу хлынула волна спертого, гнилого воздуха.

— Мы ждали вас сегодня! Мы еще утром узнали, что ваша дивизия совсем близко! — кричали заключенные.

Еще утром по всем окрестным деревням пронесся слух о том, что ночью границу области перешла дивизия ЭЛАС. Цольясы переполошились, целый день они звонили к себе в штаб, в Лукавицу, передали тревожную новость и запросили грузовики, чтобы перевезти заключенных. Грузовики им пообещали, но не прислали, а к вечеру позвонили и сказали, что слух о дивизии ЭЛАС не подтвердился. Цольясы встретили это известие как смертный приговор, они узнали, что передовые немецкие посты к вечеру снялись с места и передвинулись поглубже в тыл…

Командир первой роты отвел Космаса в сторону.

— Мне кажется, что мы не знаем каких-то важных событий. Сначала я не поверил этим слухам. Решил, что цольясы заметили вчера наше передвижение и со страху приняли нас за дивизию. Но сейчас я допросил пленных жандармов. Они говорят то же самое…

Из толпы заключенных к Космасу бросился Михалакис.

— Ну как, нашел отца?

— Нашел! Вот он я! — Высокий мужчина шагнул к Космасу, горячо обнял его. — Дайте нам оружие! Мы тоже пойдем воевать…

— Как тебя зовут?

— Парфениос Папахристу!

— А сколько человек, товарищ Парфениос, может вступить в наш отряд?

— Да все, кроме стариков и больных! Я знаю здешних крестьян, эти деревни входят в мой приход.

— Так ты священник?

— Митрополитом посвящен в сан дьякона, но, поскольку место священника в нашем приходе осиротело, служил вместо него, пока эти неверные меня не арестовали!

— Даже попа не пощадили!

— Благодарю господа бога, что не подвесили за бороду, как святого отца Лиаса из деревни Врисулес…

— Пойдем, отец Парфениос, поговорим с крестьянами…

Когда они подошли к дому, где раздавали оружие, дьякон придержал Космаса за руку.

— Сторожил нас тут один лейтенантишка, истинный зверь, но револьвер был у него прекрасный. Едва ли лейтенант его захватил. Он, говорят, удрал чуть ли не голышом! Если найдется, не откажите, дайте его мне!

Космас пообещал выполнить его просьбу. Револьвер действительно оказался в куче трофеев.

* * *

Маленькими группами партизаны расходились по окрестным деревням. В темноте Космас услышал голос Керавноса:

— Космас! Иди сюда! Давай попрощаемся!

— Смотри там, не зарывайся! Если бы немцы знали наши силы…

— Хорошо. Возьми-ка вот это и пошли в газету. Нашел кого выбрать в корреспонденты!

Космас улыбнулся. Однажды он заглянул к Элефтерии и застал ее над грудой полученных заметок. Элефтерия горевала, что не сможет втиснуть весь этот материал в маленький газетный листок. «А ты режь, сокращай, комбинируй, — посоветовал Космас. — На то ты и редактор!» — «Жалко сокращать! Ты только посмотри, какие хорошие заметки!» И Элефтерия протянула ему один листок. Космас сразу же узнал крупные, круглые, словно бобы, буквы Керавноса. Это был маленький скетч, очень веселый и задорный, с сочным диалогом и знакомыми образами Карагёзиса{[83]}. Подписывался Керавнос псевдонимом «Астерис». «Молодец! — изумился Космас. — Здорово написано!» — «Ты почитай остальные его заметки! — радовалась Элефтерия. — Всегда что-то новое, оригинальное!» Скетчи Керавноса стали появляться чуть ли не в каждом номере «Астраса», и партизаны ломали голову, кто же наконец этот Астерис. Редакция хранила тайну, и Керавнос был уверен, что псевдоним его не раскрыт.

— Обязательно пошлю! — пообещал Космас. — Утром отправлю со связным! Жаль, что в этом походе не участвовал Астерис! Вот он бы сочинил что-нибудь сногсшибательное!

— А тебе нравится, как пишет этот Астерис? — как бы невзначай спросил Керавнос.

— Еще бы! Очень хвалил его недавно наш редактор…

— А что она сказала?

— Сказала, что у него большие способности.

Керавнос отвернулся, чтобы не выдать свою радость.

Прощаясь, Космас крепко пожал ему руку.

— В добрый путь!

* * *