Ночи и рассветы

Космас понял, что задерживает полковника, и вернул ему бинокль. Теперь даже невооруженным глазом он заметил зеленые крапинки, сползавшие по снежному склону на той стороне реки. Это были немцы. На фоне громадных скал и глубоких ущелий они казались совсем ничтожными и безопасными.

Вдруг на небольшой высотке, как раз напротив наблюдательного пункта, разорвалось несколько снарядов.

— Чтоб им пусто было! Где же артиллерия? — Полковник выругался и бросился к телефону. — Эй, Лефтерис! Скажи им… пусть еще раз ударят по церкви!

— Не отвечают, товарищ командир! — отозвался телефонист.

Космас ждал следующего ругательства, но полковник удержался. Прошло несколько минут, и партизанская артиллерия заговорила. Она обстреливала дорогу, по которой немцы посылали подкрепление. Немцы не остались в долгу. Они перенесли огонь поближе, их снаряды рвались теперь возле самого наблюдательного пункта.

— По перевалу целят, — сказал полковник. — Хотят отрезать от нас высотку. Значит, опять будет атака.

Не успел он договорить, как застрочили пулеметы. Леон сообщил, что немцы заходят с фланга, и полковник снова стал проклинать артиллерию…

Ущелье клокотало. Казалось, воздействовать на это исступление никто уже не мог, оставалось только ждать, что выйдет из адского варева.

Однако полковник не отступал. Он кричал в телефонную трубку и рассылал связных, которые вырастали перед ним как из-под земли.

— Видишь, вон скала торчит?

Космас не сразу понял, что полковник обращается к нему. Он оглянулся и только теперь заметил, что Леон исчез. Они были вдвоем.

— Видишь? — переспросил полковник. — Вон справа!.. Так вот, беги туда что есть духу. Скажи взводному — пусть займут Анонимо. Они знают, как действовать.

Когда тебе говорят «беги что есть духу», разве станешь расспрашивать, где эта скала? И Космас сломя голову бросился в том направлении, куда показывал полковник.

— Осторожней на перевале!

Что имел в виду полковник, Космас понял позже, когда спустился к перевалу и оказался на открытой тропе. Он продолжал бежать. Снаряд разорвался совсем рядом, и Космас очутился на земле. На спину ему обрушились камни и комья земли. Стало душно, во рту он ощутил горьковатый привкус. Космас открыл глаза и неподалеку увидел искореженный кусок железа, напоминающий раскрытую ладонь… В ушах звенело, внизу ревело ущелье. Вокруг плотной стеной стояли горы, одна похожа на другую. Где немцы? Где партизаны? Космас не знал. И что хуже всего — он не знал, где эта злосчастная скала. Куда ни глянь — кругом скалы, одна больше другой, и все торчат. «Будь что будет! — подумал Космас. — Назад ходу нет!» И он кубарем покатился по склону.

Его остановил окрик:

— Эй, ты!

Справа под кустом лежал связной полковника.

— Ты что, ранен? — спросил Космас.

— Да ложись ты! Чего стоишь как вкопанный?

Космас послушался и тоже пополз под куст.

— И как ты уцелел, ума не приложу! Идет, понимаешь ли, словно на праздник!

— А как еще идти?

Оказалось, что идти нужно было не по перевалу, а по лесистому склону, там бы Космаса не заметили. Связной показал ему дорогу.

— Пригибайся, пригибайся! — крикнул он вслед Космасу. — Это место тоже просматривается!

Сам он полез в гору. Космас остановился, чтобы посмотреть, как тот пройдет. Он прошел, пригнувшись, тихо и незаметно, как кот. Никто его не обстреливал. И, глядя на него, Космас подумал, что не так уж здесь страшно, как кажется сначала. Нужно только приноровиться.

На этот раз его окликнули снизу, из лощины.

— Куда ты мчишься, товарищ? Иди сюда! Партизаны, молодые парни, лежали под прикрытием каменного обвала.

— Кто здесь командир взвода? — спросил Космас.

Бойцы позвали:

— Керавно-о-ос!

— Вашего командира зовут Керавносом? — обрадовался Космас.

Ответить они не успели. Гулким ручейком посыпались камни, из-за выступа в скале показался сам командир.

— В чем дело, ребята?

— Спрашивают тебя…

Керавнос узнал его сразу.

— Смотри, пожалуйста! Афинянин! Помню я твою хлеб-соль и соседку твою тоже помню. А ты все такой же конспиратор?

Партизаны уже собрались.

— Пошли, ребята, пора.

* * *

Чем дальше они продвигались, тем глуше становился голос командира Керавноса. Ущелье осталось позади. Они вступили в редкий ельник и осторожно перебегали от дерева к дереву.

До сих пор Космас думал, что бой — это стремительное столкновение, подобное вспышке молнии, яркое и скоротечное. Но оказалось, что война подчас бывает медлительной и неповоротливой. Перестрелка началась с самого утра, теперь уже вечерело, а ни конца, ни края не было видно…

Взвод Керавноса, должно быть, уже побывал на этой высотке и раньше. Не дожидаясь распоряжений, партизаны заняли свои места, установили пулемет.

— А ты, брат, иди сюда! — позвал Керавнос Космаса. — Ложись и не своди глаз вон с той скалы. Оттуда пустят зеленую ракету. Смотри не прогляди.

— Я постараюсь, но, может, ты на всякий случай поставишь кого-нибудь еще?

— Да все мы будем глядеть в оба! — засмеялся Керавнос, и Космас успокоился.