Ночи Кадира

— Это напоминает мне, ваша милость, — Витан, наконец, стянул сапог с правой ноги Гленарда и принялся за левую, — как меня матушка по юности моей вечерами ни в кабак не отпускала, ни на танцы. А так хотелось мне, так хотелось…

— И что, так и провел юность без кабаков и танцев? Скучно же было, наверное.

— Ну, как же без танцев? Я матушку, конечно, успокаивал, а сам сбегал потихоньку. Поплясал, выпил, и обратно, никто и не замечал.

— Сбегал? А что, хорошая мысль. Ты, я смотрю, Витан, у нас плут?

— Есть немножечко, ваша милость, — Витан поднялся и понес сапоги в угол.

— А может и нам сбежать? — усмехнулся Гленард. — Тихо, как мышки просочиться и… Ну, это я шучу, конечно, обнаружат нас в миг. А что, кстати, матушка-то твоя ни разу твой побег не обнаружила?

— Не поверите, ваша милость, но ни разу.

— Везучий ты, Витан.

— Дело не в везении, ваша милость. Я под одеяло пару мешков с сеном клал, и одежду оставлял на приметном месте, чтобы матушка, если в комнату вдруг заглянет, видела бы, что всё в порядке. А сам вылезал в окно, а там за углом забора у меня другая одежда спрятана была. Ну, и потом тем же путем обратно.

— Молодец, хитро. Вот бы нам какую такую хитрость придумать, чтобы запрет Джамала обойти. Но, боюсь, что здесь всё не так просто. Даже если нам вдруг сбежать, то этого мало. Нужно еще через половину незнакомой страны проехать. Причем еще и без знания языка. Авантюра, чистой воды авантюра, причем глупая и опасная.

— Так может, это, ваша милость, поможет кто? А из-за языка не беспокойтесь, я вот вполне сносно на кадирском говорю.

— Да кто нам в таком поможет? — Гленард разочарованно махнул рукой и замер, задумавшись. Минуты через две размышлений он поднял глаза на Витана: — А что, Витан, если серьезно, готов ты ввязаться в опасную авантюру ради Империи?

— Не ради Империи, ваша милость, но ради вас, готов на всё, что угодно. А авантюры и приключения — это то, по части чего я как раз мастер. Вы же сами знаете.

— Наслышан, — Гленард усмехнулся. — А с чего это, Витан, у тебя ко мне такая верность проснулась? Ты же в слугах совсем недолго ходишь, а до того вполне сам себе хозяином был.

— Так что из этого получилось-то? — Витан пожал плечами. — Едва от тюрьмы спасся, ни гроша за душой. А с вами, ваша милость, глядишь, и мир посмотрю, и в столице закреплюсь, а там, глядишь, и в Тайную Стражу под ваше начало попаду. Да и хозяин вы хороший, ваша милость. Справедливый, щедрый.

— Эх, Витан, — вздохнул Гленард, — со мной ты мир, конечно, посмотришь, но вот шансы потерять голову, в самом прямом смысле, у тебя со мной многократно возрастают.

— Лучше уж с вами, чем без вас, ваша милость.

— Сомнительное утверждение. Ладно, если ты готов со мной рискнуть, давай перо, бумагу и чернила. Отнесешь записку, куда я скажу. А там, если из этого путешествия и сами живыми вернемся, и людей пропавших отыщем… Может, и сделаю я из тебя тайного стражника.

— Благодарю, ваша милость, благодарю, — засуетился Витан, собирая писчие принадлежности.

— Рано благодарить. Давай сначала посмотрим, и как дело обернется, и как ты сам в нем себя проявишь. А там уж и разберемся.

Глава V

И так они весело отправились в путешествие под белоснежными парусами по бирюзовому морю, даже не подозревая о том, что сорок небесных дев уже спряли для каждого из них пряжу судьбы, и нити ее были запутаны и коротки.

«Тысяча и одна сказка древнего Кадира», антология под редакцией профессора Карима арр Хараба

19 день VIII месяца 579 года После Падения Звезды

Брайн хранил мрачное молчание до тех пор, пока карета не покинула пределы дворцовых стен.

— Я по-прежнему считаю, что это совершенно идиотская идея, — не выдержал, наконец, он, когда большие колеса экипажа загрохотали по булыжникам улиц.

— Ну, что же делать, если других-то идей нет? — пожал плечами Гленард, уже порядком уставший от спора, разгоравшегося и затихавшего всё утро.

— Ну как же нет, Гленард? Спокойно вернуться домой и дать Джамалу самому разобраться и найти похитителей.

— Я не уверен, что Джамал будет расследовать это дело всеми силами.

— Ты всё ещё думаешь, что он замешан?

— Я не знаю. Не уверен. Но даже если он сам и ни при чем, я сомневаюсь, что он бросит все свои силы на это расследование. Для него эти люди — никто, а дело далеко не первостепенное. Вон, у него сколько забот и во дворце, и во всей стране. В лучшем случае, он пошлет пару агентов, те поспрашивают, ничего не найдут, вернутся и разведут руками. У него нет личной заинтересованности в этом деле.

— А у тебя есть?