Ночи 'красных фонарей' (Приключения Кризи - 3)

Сестра Ассунта сидела на северном дворике монастыря и смотрела на воды залива Святого Павла. Море было неспокойно. По нему сновали быстроходные катера, величаво плыли крейсеры, грациозно скользили яхты. Волнение воды отражало сумбур, царивший в ее мыслях, и беспокойство, бередящее душу.

Мать-настоятельница подвергла ее поистине инквизиторскому допросу. У нее был сильный характер, она обладала немалым жизненным опытом, сильной практической хваткой и вследствие этого изрядной долей цинизма. Рассказ сестры Ассунты о том, что она вспомнила лицо, которое видела двадцать лет назад за стеклом автомобиля, вызвал у матери-настоятельницы шквал вопросов. Монахиня упорно настаивала на своем, убеждала мать-настоятельницу, что память ее никогда еще не подводила, но все ее усилия убедить руководительницу в своей правоте, как ей показалось, остались тщетными.

Жизнь, отданная душевному призванию, идет размеренно, порой тягостно, однако наградой за это бывают нечастые моменты счастливого озарения. Один из них выпал на долю сестры Ассунты, когда она услышала, как за ее спиной кто-то прокашлялся, и повернула голову. Монахиня узнала стоявшего сзади священника. Это был отец Мануэль Зерафа, настоятель детского приюта на Гоцо.

Святой отец подвинул стул и, храня молчание, сел подле нее. Глаза его были устремлены на залив. Потом он как-то очень застенчиво попросил:

- Сестра, будьте добры, расскажите мне, что помните, о том лице, которое вы разглядели в машине.

Сестра Ассунта перевела дыхание, сердце ее забилось с надеждой. Мать-настоятельница ей поверила.

Глава 86

- Есть один человек. Сейчас, полагаю, он спокойно спит в своей роскошной вилле в горах Тосканы. Его зовут Бенито Массаро.

Как только полковник Марио Сатта произнес это имя, внимание всех его друзей обострилось до предела.

Над Неаполем занималась заря. Все сидели в небольшой столовой пансиона "Сплендид". Промозглый западный ветер бил мелкими брызгами моросящего дождя в оконные стекла.

По дороге в Неаполь Сатта сначала решил познакомить с полученной им информацией только Кризи. Но пока они ехали под дождем по мокрому асфальту, он не раз косил глазом в сторону Макси, сидевшего за рулем, и все время чувствовал присутствие Фрэнка, расслабившегося на заднем сиденье. Мысленно он представил себе остальных членов команды, частью которой был и сам. Он принял решение довериться им всем.

Теперь все они сидели вокруг длинного стола, а Джульетта подавала им кофе со сладкими булочками. Люди сильно устали - кто от напряженного ожидания, кто от напряженной деятельности. Достаточно было взглянуть на серьезное и озабоченное лицо Сатты, чтобы понять, насколько важно было то, о чем он собирался рассказывать. Имя Бенито Массаро подтвердило их ожидания. Однако для тех, кому оно мало о чем говорило, Сатта решил сделать небольшое вступление.

- Бенито Массаро, - начал он, - воплощал собой всю ту огромную власть, которой обладала масонская ложа П-2. Забудьте обо всех других именах, которыми в свое время пестрели газеты. Основной фигурой этой ложи являлся именно Бенито Массаро. Десять лет назад он возглавлял комитет, осуществлявший контроль и надзор за всеми службами безопасности в нашей стране. Ему удалось втянуть в деятельность своей ложи поистине удивительное число наиболее могущественных людей Италии. Его власть и влияние достигли невообразимых масштабов. Когда П-2 была разоблачена, наказание понесли лишь пешки. Ему тогда удалось остаться в стороне. - Сатта оглядел всех собравшихся за столом, задержал взгляд на Кризи и продолжил: - Сегодня ночью от генерала Эмилио Гандольфо я узнал нечто, вызвавшее в моем сердце печаль, унижение, смущение и боль. Как человеку, много лет жизни отдавшему борьбе за искоренение преступности в Италии, мне было нестерпимо больно узнать, что Бенито Массаро не только не лишился той власти, которой обладал в моей больной стране, наоборот, он ее упрочил еще больше. Поверьте, эта новость стала для меня невероятным ударом. Как ни драматично это звучит... даже иронично, но единственные силы, которые могут противостоять этому злу, - это все вы, сидящие сейчас со мной в этой комнате. Еще более забавно, что лишь двое из вас - Гвидо и Пьетро - итальянцы.

Ни одна аудитория еще никогда не слушала его слова с таким напряженным вниманием.