Ночи «красных фонарей»

Донати и Хуссейн без всякого стеснения стали снимать с себя одежду. Остальные последовали их примеру. Майкл помнил, что в ванную ему надо идти после того, как он облачится в сутану. Донати и Хуссейн разделись догола. Хуссейн взял одну из сутан и приложил ее к Майклу.

– Она будет вам впору, – с улыбкой сказал он. Потом собрал сутану в руках, поднял над головой Майкла и отпустил – она скользнула вдоль его тела до самого пола.

– Да, она мне как раз, – сказал Майкл и улыбнулся. – Мой портной вполне бы ее одобрил.

– А кто вам шьет? – спросил Донати.

Майкл взглянул на него в упор и проговорил:

– Меня просили не задавать никаких прямых вопросов и не отвечать на них.

И Донати, и Хусейн одобрительно кивнули. Майкл понял, что только что сдал экзамен. Он нашел пару сандалий, которые вроде бы подходили ему по размеру, сел на банкетку и завязал их на ногах.

Поднявшись, он сказал:

– Мне надо зайти в ванную… не думаю, что в часовне есть туалет. – Он слегка улыбнулся Хуссейну и немного сконфужено проговорил: – Должен признаться, я немного на взводе.

Улыбнувшись ему в ответ, Хуссейн указал на две двери.

Тут чуть не случилась катастрофа – еще один мужчина, тоже уже почти раздетый, направился к дверям. Майкл быстро подошел к нему и спросил:

– Где здесь женский, а где мужской?

Тот в некотором недоумении пожал плечами и ответил:

– Здесь одни мужчины, так что подойдет любой.

Майкл ускорил шаг и вошел в правую дверь. Ванная комната, в которой он оказался, была, пожалуй, самой большой из всех, что он видел в жизни. Вдоль стены на четырех ножках стояла огромная эмалированная ванна, за ней была большая раковина для умывания. В самом конце стоял унитаз, а рядом – биде. Справа возвышался высокий белый гардероб, инкрустированный позолоченным орнаментом из листьев. Майкл не мог понять, как престарелая мать Сатты дотянулась до его верха. Только потом он заметил шаткий стул, прислоненный к стене за гардеробом. Он быстро приставил стул к шкафу и встал на него. Стул угрожающе скрипнул. Майкл переставил ноги ближе к краям стула, вытянул руку и пошарил по верхней панели гардероба. Коснувшись твердого металла, он перевел дух. Майкл достал пистолет, две резиновые полосы шириной в два дюйма и металлическую коробочку, в которой лежал миниатюрный радиопередатчик. Через десять секунд он закрепил резиновые полосы на поясе и крепко прижал ими к телу «Кольт-1911» с передатчиком.

Глава 96

Кризи смотрел в прибор ночного видения, придававший очертаниям фигур желтоватый оттенок. От этого процессия, двигавшаяся от виллы к часовне, казалась еще более зловещей. Он определил, что шествие возглавляют женщины, головы которых скрываются под темными капюшонами. Замыкали процессию мужчины. Из-за нелепых островерхих колпаков он не мог понять, где находится Майкл, однако внезапно увидел, что одна из замыкавших шествие фигур подняла руку и какое-то время держала ее на уровне пояса. Через две секунды маленькая черная коробочка, укрепленная в одном из карманов жилета Кризи два раза негромко пискнула.

Лежавший рядом с ним Гвидо тоже смотрел в окуляры «трилукса». Он слегка коснулся плеча Кризи и прошептал ему на ухо:

– Твой парнишка вооружен и при передатчике.

Кризи тихо хмыкнул.

– Да, мое настроение от этого резко улучшилось. Если бы нам пришлось туда лезть вслепую, на Майкла первого упало бы подозрение. Мы понятия не имеем, есть ли у кого-нибудь из них оружие, но даже в этом случае Майкл теперь сможет за себя постоять.

Он посмотрел в дальний угол виллы, пытаясь найти взглядом Макси, который отправился проверять, как обстоят дела с задней стороны здания. Кризи ничего не заметил. Он обернулся к Гвидо, за которым разместился Сова. Мужчины смотрели в том же направлении. От угла они находились примерно в трехстах метрах.

– Вы его видите? – прошептал Кризи.

Сова что-то буркнул, потом сказал по-французски с явным марсельским выговором:

– Клянусь могилой собственной матери, что за последние десять минут этот угол никто не огибал.

В голосе Гвидо звучала озабоченность.

– Очень надеюсь, что Макси не наткнулся на какую-нибудь неожиданность.

Кризи уже собирался сказать ему что-то утешительное, когда сзади раздался легкий глухой стук. Это был Макси, лежавший на животе и дышавший чаще чем обычно. Он сказал:

– С той стороны только один охранник спит на табуретке около двери в гараж. Я бы мог без всякого труда перерезать ему глотку.

Сова чуть придвинулся к Гвидо и Кризи на локтях и прошептал:

– Макси, ты каким путем вернулся обратно?

– Тем же самым, – ответил Макси, – я обогнул тот же угол.

– Черт тебя дери! – прошептал француз. – Я все время глаз с этого угла не сводил, но не увидел тебя ни когда ты туда полз, ни когда возвращался обратно.

До Кризи донесся тихий смешок Макси, потом его шепоток, обращенный к Сове:

– Слушай, котенок, я мог бы сюда добраться и штаны с тебя снять так, что ты ничего бы не заметил.

– Хватит, – цыкнул Кризи. – Этот охранник проснется, как только услышит первый выстрел. Что вы тогда будете с ним делать?

Макси снова тихонько хмыкнул.