Ночи с бессмертным

Последнее, что помнил Томаззо, это то, как он стоял на коленях с Эбигейл в отступающей воде. Очевидно, он упал на спину, а затем соскользнул в сторону, расставив ноги так, чтобы лечь на спину на дно ванны. Эбигейл, казалось, сделала то же самое. Она все еще сидела у него на коленях, но ее верхняя часть тела упала так, что ее спина оказалась на его ногах, а ее ноги были вытянуты по обе стороны от головы.

«Похоже на ту неудачную игру в «Твистер»», — подумал Томаззо, вспомнив, как однажды его кузен Заниполо убедил их сыграть. В то время он думал, что это глупая игра, ну когда кто хотел, чтобы его брат и трое других родственников мужского пола крутились вокруг него, пока Заниполо выкрикивал цвета и части тела? «Теперь играть с Эбигейл может быть интереснее», — подумал он с внезапной улыбкой.

Отложив эту возможность на потом, Томаззо сосредоточился на том, чтобы освободиться от Эбигейл и вытащить их обоих из ванны. В конце концов, все оказалось не так сложно, как он опасался, и ему даже удалось не разбудить ее, что, по его мнению, было удивительным подвигом. Пока он не встал рядом с ванной, и не наклонился, чтобы поднять ее и почувствовать тепло исходящее от нее.

Выпрямившись, Томаззо крепче обнял ее и с беспокойством посмотрел на бледное лицо. Ему показалось, что прошлым вечером на пляже ей было немного жарко, и то, что она не проснулась, когда он пошел за ней, чтобы отвезти на судно, беспокоило его. Но когда он вернулся из офиса, позвонив в дом силовиков, она была на ногах, в ванне и, по-видимому, в порядке.

Нахмурившись, он повернулся, чтобы отнести ее в спальню и уложить на кровать с балдахином. Затем Томаззо приложил тыльную сторону ладони к ее лбу.

Эбигейл определенно лихорадило. Он начинал думать, что это не его старания быть осторожным помешали ей проснуться, когда он снял ее с себя и принес сюда. Она была больна. Ему нужно было найти ей врача.

Наклонившись, Томаззо натянул на нее одеяло и простыни, а затем обошел кровать и подошел к телефону на прикроватной тумбочке. Бросив быстрый взгляд на таблички слева от цифровых кнопок, он нажал кнопку главного стола и стал ждать… и ждал. Нахмурившись, он повесил трубку и попробовал снова. Когда он получил те же результаты, Томаззо с проклятием положил трубку и провел рукой по волосам, глядя на бледное лицо Эбигейл. Затем он повернулся и выбежал из комнаты.

Он пойдет в приемную и сам с кем-нибудь поговорит. В любом случае, так он быстрее вызовет врача.

Эбигейл снова проснулась в кровати под балдахином. И снова она была одна. Она уже начала думать, что сможет насладиться мгновенным воспроизведением своего последнего сна, когда ее желудок взбунтовался и попытался подняться к горлу. Зажав рот рукой, Эбигейл выбралась из постели и поспешила в ванную. Пол тревожно закачался, но это не помешало ей вовремя добраться до унитаза.

Последовали крайне неприятные несколько часов или около того. По крайней мере, казалось, что прошло много времени, но, вероятно, ей потребовалось всего несколько минут, чтобы выплюнуть скудное содержимое желудка. За этим последовало еще минут десять сухих вздохов.

Как только мышцы живота прекратили свои сильные сокращения, Эбигейл со стоном прислонилась к унитазу и положила лицо на руку на сиденье унитаза.

Она чувствовала себя ужасно. У нее был жар, и она дрожала от холода. Ее тошнило, в голове стучало, в глазах была ужасная боль, и каждый сустав в ее теле болел. Эбигейл давно не чувствовала себя так паршиво… На самом деле, она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя так плохо.

Эбигейл на мгновение задумалась, но потом покачала головой. Нет, она несколько раз болела гриппом, простужалась, перенесла даже приступ аппендицита, но была уверена, что никогда в жизни не чувствовала себя так плохо. И еще она поняла, что на этот раз ей не снится сон. Боль была слишком сильной, вкус рвоты во рту — реален, как и озноб. Она проснулась и была больна, как собака.

Как ни странно, это беспокоило ее не так сильно, как то, что теперь она была совершенно уверена, что ее первое пробуждение в этой комнате тоже не было сном. Это так. Она узнала кусочки пищи, выброшенные ее желудком. Виноградная кожура все еще была цела, а клубнику и сыр можно было узнать, по пережеванным кускам.

«Ей действительно нужно лучше жевать», — подумала Эбигейл со вздохом. Поморщившись, она подняла голову и попыталась встать, но тут же остановилась, когда ее желудок угрожающе дернулся. Очевидно, он хотел остаться там, где был. Кто она такая, чтобы спорить?

Эбигейл снова уткнулась лицом в руку, затем сморщила нос и выпрямилась достаточно, чтобы прислониться к стене, вместо того чтобы вернуться в прежнее положение. Закрыв глаза, она вспомнила интерлюдию с Томаззо, и попыталась понять, почему ее беспокоит тот факт, что это, скорее всего, произошло на самом деле. Они с Томаззо не в первый раз были близки… или даже не во второй.

Хотя это был первый раз, когда у них был полноценный секс, признала Эбигейл.