Ночи с Камелией

Марго почувствовала ложь. И как ни старалась она выведать у Вики, что заполучил Неверов, Галицкая молчала. Ну, что он мог иметь? Любовные письма к нему. Но услуга… Какую оказал услугу Неверов Галицкой?

Марго поехала в участок, Зыбина там не было, впрочем, она ничем бы его не порадовала.

Предварительно он справился о ней у соседей, которые, как выяснилось, не любили Шаровых. Фелицата Шарова переехала в доходный дом лет пятнадцать назад, представившись всем вдовой отставного прапорщика. Соседи замечали за мамашей и сыном нечестность – займут деньги, а потом жди долга сто лет. И лгуны оба, и скандалисты, и первейшие сплетники, к тому же мамаша к чужим мужьям благоволила. Нелестные отзывы.

Фелицата Спиридоновна, женщина еще хоть куда, встретила Виссариона Фомича в траурном платье и чепце, а также со скорбным лицом. М-да, горе великое у женщины, Зыбин ей сочувствовал, но у него дело неотложное, убийцу следует искать по горячим следам. В квартире под крышей было до крайности бедно, чисто и пахло жареным луком. Виссарион Фомич обычно обходился без вступительной речи, на этот раз из жалости к матери, у которой не стало единственного сына, начал так:

– Мне, уважаемая, крайне неловко допрашивать вас, зная о вашем горе… – Она тихонько завыла, поднеся к носу белый платок, Зыбин вздохнул. Да что же делать? – Вы, Фелицата Спиридоновна, обязаны дать показания следствию, от этого зависит, как скоро мы поймаем убийцу вашего сына. (Слава богу, она закивала, мол, согласна дать показания.) Вам известно, что ранее, до убийства вашего сына, был убит господин Долгополов?

Ух, как стрельнула в него глазами Фелицата! Зыбин даже назад подался. Вовсе не скорбный взгляд она устремила на него, а хитрый и коварный. Это что еще такое? И ответ ее был неправдивым:

– Не знаю-с.

– Может, вы и Долгополова не знаете? – схитрил Зыбин, чтобы подловить ее.

– Знаю-с. Я служила у них давным-давно.

– Кем же? И как давно это было?

– Лет двадцать пять назад. Я у них экономкой была…

– Двадцать пять? – вычислял в уме Виссарион Фомич. – Стало быть, еще до женитьбы Долгополова на Прасковье Ильиничне.

– Да-с. Они меня взяли перед самой женитьбой.

– Долго ли вы прослужили в экономках после его женитьбы?

– Год.

– Почему же потеряли место? – вытягивал из нее Зыбин.

Она явно не хотела говорить на эту тему, ерзала, выдавая неудобство, и прятала глаза, но ответила:

– Они меня уволили…

– Потому что вы понесли от него?

– Что-с? – теперь гневно уставилась на Зыбина Фелицата. – Да как вы смеете?..

– Смею-с. По моим данным, Юлиан – сын Долгополова.

– Мерзавцы! – подскочила оскорбленная Фелицата и заходила по квартире, сотрясая кулаками. – Сплетники! Негодяи! Завистники!

– Будет вам, сударыня! – устало махнул рукой Виссарион Фомич, которому уже не было жаль мать. Он не любил ложь, а сталкивался с ней постоянно. – Отчество-то у вашего Юлиана – Нифонтович. Долгополов взял его к себе, место дал, в завещании упомянул, оставив вполне приличное в вашем положении наследство. И вы хотите сказать, что Юлиан не сын Долгополова?

– А как сын, так что из того? – прорычала она зло, превратившись из благообразной мещанки в фурию. – Ну и сын! Да! Вам-то какое дело?

– Мое дело самое прямое, – рявкнул Зыбин. – Долгополов и ваш сын убиты одною рукою. Отсюда следует, что у преступника имелся мотив убить обоих. Я хочу знать, сударыня, правду о вашем сыне и Долгополове.

– Правда, правда! – взмахивала она руками, мечась по комнате. – Далась вам эта правда! А не желаю говорить, вот вам!

– Сядьте, сударыня! – строго приказал Зыбин, она плюхнулась на стул и враждебно покосилась на него. – За укрывательство важных сведений я привлеку вас к ответу, тогда позора не оберетесь. Кто станет доверять женщине, которую арестовала полиция? Рассказывайте!

– Что? – огрызнулась она. М-да, Шарова понятия не имела о приличиях.

– Все с самого начала.

Угроза подействовала, женщина закинула ногу на ногу, уложила локоть на спинку и задиристо начала: