Ночи темной луны

«Конечно, она странная, и не только внешне, в ее поведении много детского. Такая доверчивая и наивная, видимо, жизнь ее недостаточно била», — подумала Аня, беря книгу. Наугад открыла ее и начала читать с середины страницы.

«Проявляй же те свойства, которые всецело зависят от тебя: чистосердечие, серьезность, выносливость, пренебрежение к наслаждениям, довольство своей судьбой, немногочисленность потребностей, благожелательность, свободу, умеренность, отсутствие пустословия и высокомерия».

«Закручено лихо! Будучи императором рабовладельческой Римской империи, он взывает к подданным, уча их умеренности в жизни, высоким чувствам и подавлению телесных желаний, а сам, наверное, жил по императорским законам, не имеющим никаких рамок. Фарисей!» — с неприязнью подумала Аня.

Вновь наугад открыла страницу в самом конце книги и прочитала неожиданный для нее комментарий к ее рассуждениям:

«Иное впечатление получаем мы от Марка Аврелия. Здесь философия не расходится с текущей работой, и опыт императора ни в чем не опровергает самых продуманных и прочувствованных его мыслей».

«Неужели жил на свете человек, у которого слова не расходились с делом? — заинтересовалась Аня, вновь листая книгу. — Ого! Вместо закладки пользуется фотографией. Не буду спешить ее переворачивать, а попробую сыграть в „Поле чудес“ и отгадать, кто на ней изображен: мужчина или женщина. Предполагаю, это мужчина, и скорее всего, какой-то знаменитый артист. Соколов? Абдулов?»

Улыбаясь, Аня перевернула фотографию и обомлела! Сощурившись, на нее смотрел черноволосый молодой мужчина приятной наружности, в тесном в плечах пиджаке, в наглухо застегнутой светлой рубашке, без галстука — ее пропавший муж Саша! Этот снимок она видела много раз — он фотографировался на институтский пропуск лет пять тому назад. Правда, это была увеличенная в несколько раз фотография, так что черты его лица немного поплыли.

2.6. Зажмурь глаза — открой рот

— Почему ты не хочешь, чтобы мы поехали к тебе? — раздраженно спросил Антон.

Это была третья их встреча, грозившая снова завершиться ничем. Она избегала физической близости, и он этого не понимал. По себе он знал, что когда сексуальное воздержание перешагивает за недельный срок, начинают сниться эротические сны. Неужели на женщин не действуют длительные перерывы в сексуальной жизни? Может, она занимается мастурбацией? Но зачем жалкая имитация, когда рядом он, здоровый и сильный мужчина, который хочет и может подарить ей неземное блаженство? Разве она не видит: он почти сходит с ума от желания? Может, в ее жизни появился другой мужчина? Вроде не похоже.

Впрочем, кто знает, что у нее на уме. А может, она не хочет вести его к себе домой, потому что там скрывается ее муж? Она могла исказить реальные события, чтобы с его помощью постараться выйти из создавшегося положения и спасти мужа? Нет, глупо ее в этом подозревать.

— Не хочу. — У нее глухой, необычный голос. Все в ней непривычно: прическа, манера говорить, курить, словно она совсем другой человек, а не его Анюта из недалекого прошлого. — Я сейчас в положении «соломенной вдовы»: он ушел, но это не значит, что он не может вернуться. Дома я не смогу расслабиться, у него остался ключ от квартиры.

— Я найду нейтральную территорию, где ты сможешь ничего не бояться, — сказал Антон, перебирая в уме всех своих знакомых, у которых можно было арендовать квартиру на пару часов.

— Я ведь ясно сказала: не хочу! — В ее голосе появились истерические нотки, но, справившись с собой, она добавила мягче: — Это временно. Скоро это закончится и у нас все будет по-новому. — В памяти промелькнули стриженые «шкафы», насиловавшие ее.

— Что закончится? Если так будет продолжаться, то быстрей закончусь я! — завелся Антон.

— Не злись, давай повременим. — Аня повернулась к нему и нежно погладила руку.

По его спине пробежало множество тоненьких иголочек, и он зажмурился. Почувствовав еле ощутимое прикосновение ее губ на своей щеке, он вздрогнул, словно от электрического тока, и тут же сжал ее в объятиях, стал страстно целовать. Влажные, чуть солоноватые губы поддались, отвечая взаимностью. Ее тело встрепенулось под его руками, и он почувствовал, как желание сжигает ее, рвется наружу, обещая подарить наслаждение. Резко оттолкнув его, Аня отодвинулась. Антон открыл глаза.