Ночи Виллджамура

–  Такова жизнь, если посмотреть на нее с точки зрения, отличной от нашей собственной. Они делают то же, что наша империя тысячелетиями совершала по отношению к другим культурам и другим видам. Грабила их миры с целью увеличить ценность своего собственного. – И добавил: – А мы еще называем себя просвещенной цивилизацией.

–  Вам-то хорошо, – проворчал Туунг, проводя пятерней по голове ото лба к затылку, словно нарочно для того, чтобы подчеркнуть признаки старения.

Это замечание, произнесенное без всякой задней мысли, Дартун ощутил как пощечину и уставился на труп пожилой женщины. Смерть так страшила лишь потому, что каждый человек шел по жизни, прячась от нее, боясь ее, хотя лишь она одна была единственно неизбежной для всех и каждого. Однако в том, как умерла эта женщина, не было ничего неизбежного, ее просто зарезали в собственной ванне, где она нежилась в теплой воде на закате холодного дня.

Жизнь вообще никогда не бывает достаточно длинной. Он-то понимал это лучше многих.

–  Пойдем, – сказал он наконец и повел их прочь от этой наводящей на грустные размышления сцены. – Теперь нам надо найти Врата Миров, где мы проверим кое-какие мои теории и тогда, завершив это дело, вернемся домой.

Дартун задержался на затоптанных грязных ступеньках, дыхание клубами пара окружало его лицо. Казалось, вместе с ледяным воздухом он вдыхал ужас, пронизавший собой весь вымерший городок. И с каждым вдохом этот ужас все глубже проникал в его кости, в его кровь.

Покинув мертвый город, они отправились туда, где их должны были встретить другие члены ордена. Но прибыли они рано, и им пришлось ждать на морозе два дня. Лучи красного солнца проникали сквозь толстый облачный покров, скрывавший северный небосклон. Все, что они видели вокруг, казалось им огромным, вернее, это они сами словно съежились по сравнению с величием окружающего. Жить здесь было куда труднее, чем в городе. Природа подавляла. Выступы скал нависали, метель то и дело застилала видимость. Человек ощущал себя маленьким и незначительным. Всюду, куда ни глянь, простиралась тундра, засыпанная снегом, над которым кое-где торчали лиственницы и березы. Иногда в начале или в конце дня мимо пробегал волк, и его длинная тень скользила по снегу впереди или позади него, а над головой голоса птиц – крачек, чаек, соколов, а ближе к берегу и бакланов – сливались в призрачный хор, лишь усиливающий ощущение одиночества.

Однако Дартун был ему только рад.

Они уже начали терять счет дням, когда Верэйн разглядела три драккара, которые приближались к западному берегу Тинеаг’ла, почти скрытые бурными волнами на неспокойном море. В то утро поднялся сильный ветер, и погода испортилась.

–  Дартун, они прибыли, – объявила она, вырвав мага из размышлений, в которые он погрузился, присев спиной к стволу какого-то дерева и вытянув перед собой обутые в сапоги ноги.

–  Ты уверена, что это не имперские войска? – спросил он, бросив взгляд на палатку, где еще спали Тоди и Туунг, потом на ветролом, под которым отдыхали собаки.

–  Имперских знамен у них нет. И еще, гляди. – Она указала на яркий луч фиолетового света, ударивший с палубы одного из кораблей в подбрюшье нависшего над ним облака, точно перевернутая молния.

–  Да, это действительно они, – согласился Дартун. Задержался, привлек ее к себе и быстро поцеловал в обе щеки.

Она чуть не зажмурилась, показывая, что его близость ей не так уж приятна. Время от времени с ней такое случалось – почему же она тогда до сих пор с ним? Может, боится его бросить?

Дартун подошел к палатке, откинул полог и парой пинков разбудил Тоди с Туунгом:

–  Они здесь. Готовьтесь.

Мужчины заворчали спросонья.

–  Еще один чертов промозглый день, – жаловался Туунг.

–  Точно. – Дартун порылся в одном из своих мешков, вытащил медную трубку, шагнул наружу и воткнул ее в снег. Снял перчатки, пошевелил стрелки на датчиках и бросился туда, где стояла Верэйн, когда из трубки вырвался столб фиолетового света.

Дартун снова обратил внимание на корабли. Они болтались на волнах, напоминая пьяных людей или дряхлых морских зверей, подгребая к месту, куда их звал сигнал.

Четверо адептов со всем своим оборудованием ехали в санях к берегу, в лица им хлестал мокрый снег. Наконец они прибыли на каменистый пляж. Дартун вылез из саней и шагнул вперед, осмотреть суда, корпуса которых громоздились над ним в прибрежных волнах. Похищенные у империи политическими диссидентами, эти внушительные корабли были некогда приписаны к военной базе на юге. Кили украшала руническая резьба на военную тематику. На борту стояли члены ордена Равноденствия и смотрели на своего предводителя.

–  Селе Джамура! – возвысил голос Дартун, перекрикивая волны. – Вы прибыли вовремя. Где остальные?