Ночи Виллджамура

–  Разумеется, леди. – «Ха! Значит, все, что я должен делать, – это танцевать и фехтовать!» – Прошу меня простить, но мои мысли были похищены… гм… текучей глубиной и прелестью ваших глаз, миледи. – Ближайший к ним стражник тихо застонал, а он одарил ее своей самой блистательной улыбкой.

–  Вижу, что островитянин скользок как угорь. – Эйр уже поворачивалась, чтобы уйти. – В Балмакаре полно мужчин. Не думай, что я не знаю, как работают их мозги. Ну, идем. Сколько можно стоять тут и капать на пол.

Слуга проводил Рандура в его комнату, небольшой, но уютный покой, ложе и пол в котором устилали шкуры животных. Окно было без стекла, но толстые гобеленовые занавеси предохраняли от сквозняка, а топившийся в углу огромный камин обогревал помещение. Зажженные тут и там лампы придавали комнате гостеприимный вид. Он решил, что для развлечения прекрасного пола, буде представится такая возможность, комната вполне сгодится.

Бросив свои пожитки на кровать, он повернулся к слуге.

–  Правительница Виллджамура – довольно странный титул, – начал он. – А что стряслось с императором?

–  Его нет в настоящее время. – Слуга отвечал без тени эмоций. – Император отошел в мир иной несколько дней тому назад. Госпожа отвечает за все, пока в город не вернется ее сестра леди Рика.

«Джамур Эйр выглядит слишком юной для того, чтобы быть в ответе за все», – подумал Рандур, хотя, возможно, жизнь, полная долга перед обществом, делает людей взрослее. В ее глазах он не увидел никакой подсказки на этот счет.

Зато ему будут платить целый ямун в месяц. Невероятная щедрость, учитывая бесплатные стол и кров.

В течение следующего часа он выяснял, в чем именно будут состоять его обязанности и почему понадобилось выписывать учителя танцев из такой дали.

–  Аж с самого Фолка, – удивился он. – Уж наверное, в окрестностях Виллджамура нашлось бы немало желающих исполнить эту должность.

Почему был выбран именно Рандур Эстеву? Был ли в этом некий тайный смысл?

Когда они с леди Эйр встретились позже, она сама ему все объяснила.

–  У нас будет соревнование по танцам, которое теперь стало частью коронационных празднеств моей сестры, под названием Снежный бал, – сказала она. – Беда в том, что я не очень хорошо танцую, а островитяне с Фолка славятся этим искусством.

Что за дурацкое название для праздника.

Рандур вспомнил, до чего серьезно относились к танцам у него на родине. Танец был не просто развлечением – он служил способом общения, особым языком, искусством, в котором нужно было совершенствоваться всю жизнь, танец мог рассказывать истории, исцелять раны, воссоединять влюбленных или разлучать их навеки. Танец был для них физическим выражением души. В детстве по ночам Рандур нередко выскальзывал из материнского дома, чтобы понаблюдать, в каких причудливых движениях изливают друг другу душу взрослые.

–  А при чем тут фехтование? Нам известно, как серьезно на Джокулле относятся к бою на мечах. – В его голосе против воли послышалась горечь, и неудивительно, учитывая, что зависимое население империи отнюдь не благоденствовало в лучах военного превосходства Джокулла.

–  Отец всегда предостерегал меня, что, если я когда-нибудь окажусь в опасности, ее источник, скорее всего, будет находиться здесь, в стенах Виллджамура. Кажется, у вас на Фолке есть особое искусство боя на близком расстоянии.

–  Да. Мы зовем его витасси. Раньше оно было частью танца под названием витассимо, одного из старейших на Фолке.

–  Вот именно, – сказала Эйр, явно утрачивая интерес. – Короче, отец всегда твердил, что я должна овладеть техникой боя, непохожей на местные, чтобы иметь преимущество.

–  Этот Снежный бал… Он очень важен?

–  В некоторой степени. Его цель – заставить людей забыть о близящемся Оледенении. Победителей ждет награда в двести ямунов.

Двести ямунов! Рандур пытался не выказать своей заинтересованности. Половина платы культисту.

–  Неужели деньги имеют такое большое значение для людей вашего круга – из самых верхов общества?

–  Нет, не имеют. Мы и так можем купить все, что захотим.

Рандура удивила гордость, с которой она это произнесла.

–  Ну, с такими деньжищами люди здесь должны быть счастливы.

–  Казалось бы, – ответила она и вышла из комнаты, оставив его наедине с ароматом ее меланхолии.

Рандур не мог точно сказать, в чем это выражалось, но настроение в Балмакаре царило странное. Все целыми днями только и говорили что о закрытых воротах города. Рандур даже начал задумываться о том, как он сам выберется отсюда, когда накопит достаточно ямунов, чтобы заплатить главе ордена Равноденствия. В Виллджамуре в любое время дня и ночи кто-нибудь говорил о надвигающейся зиме. Многие пророчили беду – гибель цивилизации в том виде, в каком они ее знали. Сам Рандур привык жить одним днем и потому о будущем не задумывался. К чему беспокоиться о том, чего все равно не знаешь? Теперь его больше волновало, когда ему удастся заполучить какую-нибудь девчонку.