Ночи Виллджамура

Провинциальный шарм и, пожалуй, легкий акцент должны были только добавить ему привлекательности в глазах девушек, с которыми ему доведется говорить. Рослый, он сохранил стройность, к несказанной зависти разжиревших сплетниц-соседок. Одним словом, приближаясь под моросящим утренним дождем к последним из трех ворот и вооруженный лишь самыми необходимыми пожитками, ворохом поддельных семейных легенд и тысячей острых слов, он оценивал свои шансы как вполне удовлетворительные.

Рандур хорошо изучил свою историю и легенду, в пути у него было на это время. Нельзя без подготовки являться в такой важный город, как Виллджамур, резиденцию императора Джамура Джохинна и столицу острова Джокулл, колыбели империи. Известный прежде как Вилхаллан, он был не более чем кучкой деревень, выстроенных вокруг естественной системы пещер, в настоящее время совершенно неразличимых под напластованиями архитектуры. Коренные жители Виллджамура и сейчас еще вели свой род от тех первых поселенцев. Одиннадцать тысяч лет. Тогда еще не начались клановые войны. Община жила своим мифом. Город с громадной историей, многообразием культур разных народов и племен обладал, как думали повсеместно, несметными богатствами.

Рандур провел в пути несколько недель. Дорога уже изменила его, пусть и на самом поверхностном уровне, – сделала другим. Его мать осталась в Уле, на острове Фолк. Суровая, истово верующая женщина, она вырастила его одна, хотя ее здоровье пришло в упадок задолго до того, как он достаточно подрос, чтобы это понимать. Он помнил, как она кашляла наверху, в затхлой комнате, пропитанной запахом преждевременной смерти. Каждый раз, входя туда, он гадал, что его ждет.

В Виллджамуре она нашла ему «работу». Этому поспособствовал один из его таинственных дядюшек, именитый купец со связями на Й’ирене и Фолке, никогда, однако, не помогавший им ни полушкой. О приятной внешности Каппа он всегда отзывался так, точно она могла стать помехой в жизни. И вот в один прекрасный день тот самый дядюшка сообщил его матери, что всего неделю назад исчез паренек одних с Каппом лет и сходной наружности. Звали его Рандур Эстеву. Поговаривали, будто его наняли на работу в дом самого императора. Капп даже встречал его на танцевальных состязаниях и турнирах юралрис – бою на мечах, – где они были соперниками. Врагов у того парня хватало, он ведь любил похвастаться тем, что ему уже готово теплое местечко на период грядущего Оледенения.

–  Пока вы будете тут загибаться от холода, ублюдки, – сказал он как-то, – я погрею себе задницу в самом теплом местечке империи. Но больше я вам ничего не скажу, а то еще пролезете за мной следом.

Его тело, вернее, то, что от него осталось, нашли в ящике на старой посудине, которая на памяти последнего поколения не покидала гавань в Гью-Доксе. Смерть парня никого не удивила. Всех куда больше интересовала сама посудина, поскольку касательно нее исполнилось какое-то морское пророчество, о котором говорили как раз на прошлой неделе.

Тогда Капп стал Рандуром Эстеву. И с чужими бумагами отправился на юг, в Священный город.

Мать благословила его искать счастья там, где можно надеяться пережить Оледенение и протянуть ниточку их рода дальше. Парень понятия не имел о том, чем настоящий Рандур Эстеву должен был заниматься в Виллджамуре, поскольку в бумагах никак об этом не упоминалось. К тому же у Рандура, как мы его будем теперь называть, имелись свои планы.

Держа руку в кармане, он крутил пальцами монету, ту самую, полученную от культистки много лет назад, в кровавую ночь.

Гаруды маячили над укреплениями последних ворот, ведущих в город. Стояли, сложив на груди руки. Полугрифы-полулюди: крылья, клювы, когти на человеческом теле. Плащи и минимум оружия. Белые лица точно светились в утренних сумерках. Дома, на Фолке, он несколько дней провел в полку, куда записался, поддавшись романтическому порыву, чтобы произвести впечатление на одну девчонку, которая томно посматривала на него, но отделывалась обещаниями. Так вот там люди много говорили о гарудах и их умениях. Похоже, только очень искусный лучник мог надеяться достать одного из них своей стрелой.

Солдаты смотрели его бумаги у первых и вторых ворот. У третьих они обыскали его пожитки, отобрали оружие и необычайно дотошно допросили.

–  Селе Джамура, – сказал Рандур. – Ну что слышно в Священном городе?

–  Честно говоря, настроение не очень, – ответил один из гаруд. – Люди недовольны. И внутри и снаружи полно кислых рож. Ну, там еще понятно. – Он кивнул на запертые ворота, за которыми толпились беженцы. – Но здесь-то почему у большинства морды как надранные задницы? Чего им, дуракам, не хватает, в тепле и безопасности?

–  Кому понравится сидеть взаперти, даже ради собственного блага, – предположил Рандур.

–  Ну так пусть отваливают, когда им заблагорассудится, – проворчал гаруда. – Нет, от такой погоды жди не только похолодания.

На этом последний обыск завершился, и Рандура наконец впустили внутрь, в Заповедный город.