Ночи Виллджамура

–  Что?

–  В трактире вчера – то, что ты говорил, соблазняя меня. Наверное, у политиков язык вообще хорошо подвешен. Ты сказал, что мое тело похоже на тундру. Ты говорил, что кожа у меня белая, как снег, и гладкая, как свежий сугроб. Ты даже сравнил мою грудь с их живописными округлостями. Ты восхищался моей грудью и чистой кожей. Ты говорил, что я словно оживший лед. Да, все это ты мне говорил. А как тебе мое лицо? – И она провела рукой по страшному шраму.

–  Я же говорю, ты очень привлекательная женщина.

–  Привлекательной может быть и лошадь, советник. – Она бросила на него взгляд. – А как же мое лицо?

–  Твое лицо очаровательно, Туя.

–  Очаровательно?

–  Да.

Он поднял голову, чтобы лучше видеть ее, когда она сбросила свой халат на пол. Она знала, как он отреагирует, когда сумрачный утренний свет словно разгорится на ее коже. Она потянулась к столу, взяла с него сигарету с арумовым корнем, но не стала зажигать сразу, а подождала, пока мужчина отвернется. Сильный запах ароматного дыма наполнил комнату, сквозняком его потянуло в окно.

Все еще окутанная в его глазах туманом, она шагнула к кровати и предложила ему покурить. Он против воли схватился за ее запястье, стал тереть его большим и указательным пальцем. У него был жалкий взгляд слабого человека.

–  Ты прекрасна, – сказал он. – Восхитительна.

–  Докажите это, советник Гхуда, – предложила она, опускаясь на него сверху, не сводя взгляда с его улыбки, видя, как он поддается.

Сигарета упала на пол, пепел рассыпался по плиткам.

Позже, когда он снова уснул, она лежала и думала о разговоре, случившемся у них как раз перед тем, как он отключился.

Он вообще много говорил, что редко бывает с мужчинами после секса. Она подробно обдумывала все, что он сказал, вникала в детали.

Он ее шокировал.

Человек, занимающий столь высокое положение, как он, вообще-то, должен держать рот на замке, но этот разболтался, наверное, потому, что был пьян. С самого рассвета они пили водку. Он ушел, когда солнце уже достаточно высоко поднялось в ярко-красном небе, город полностью проснулся, а от ее дыхания кисло пахло алкоголем. Уходя, он не поцеловал ее на прощание, не сказал ничего ласкового. Просто набросил свою мантию советника и вышел.

Но не это расстроило ее, а слова, сказанные им прежде, чем заснуть, – те простые вещи, которые он говорил то ли в шутку, то ли всерьез.

Они впились в ее память и никуда не хотели уходить.

Советник Гхуда после всего случившегося думал о том, как он стал рогоносцем, – мысль, которой он часто предавался в последнее время.

Все началось четыре года назад. Четыре года назад он понял, что не может больше инвестировать все свои эмоции в одного человека – в свою жену. Тогда он застал ее, Беулу, в постели с каким-то драгуном, которому она энергично сосала член, и с тех пор этот образ так и стоял перед его глазами, словно призрак, подрывая его уверенность в себе. Его ощущение осмысленности мира повисло в пустоте, как вопрос без ответа, и с тех пор как мужчина он кончился.

Общение с проститутками облегчало его душевное состояние.

Сначала это была лишь причуда, уход от реальности, потом превратилось во что-то большее. Он нуждался в нежности и дешевых восторгах других женщин. Самозабвенно сочиняя плохие комплименты и предаваясь неловкой, неестественной игре, он на время снова чувствовал себя личностью. После акта женщины, которым он платил, рассеянно глядя сквозь него, подтирались полотенцем, чтобы смыть всякий его след со своего тела. Они никогда не смогли бы полюбить его, и слова, произносимые ими, были не их словами, а чьими-то чужими, но Туя, та, с которой он провел прошлую ночь, показалась ему совершенно искренней, словно в Виллджамуре, этом городе интровертов, два интроверта смогли найти счастье друг с другом, пусть всего на одну ночь.

Гхуда поднял голову: небо прояснялось, красный солнечный свет бликами расцвечивал булыжную мостовую, и улицы казались ржавыми. Из-за прикрытия двери он шагнул в относительную яркость утра. Ему надо было добраться до Башни Совета и там заняться дневной работой.

Он не знал, был ли это комплекс вины или что другое, но ему показалось, будто за ним следят. Он никогда не просил о сопровождении – напротив, всегда стремился улизнуть после заседаний Совета раньше, чем кто-нибудь из охранников успевал предложить ему свои услуги.

Впереди его ждало много дел. Прежде всего необходимо было заняться растущей проблемой беженцев – рабочих, которые стягивались в Виллджамур со всех уголков империи в надежде переждать здесь грядущее Оледенение.

Люди расходились по иренам, одни – торговать, другие – делать покупки, за ними следили солдаты пехотного полка, которые парами патрулировали улицы. Их присутствие составляло часть той интенсивной политики безопасности, которую инициировал он сам с целью внушить гражданам уверенность в нынешние тревожные времена. Кому нужна паника на улицах, тем более что местные жители и так опасаются стать жертвой преступления больше, чем обычно.

Петляющие улицы и переулки уводили его все дальше вверх.