Ночью 16 января

Мужчина в костюме. Еще по бокальчику, и мы топаем по домам.

Лэнгли. Эй, Юнис, где джин?

Юнис (открывает буфет и достает две бутылки тихим голосом.) Вот.

Мужчина в свитере. Ура! Сначала малютке!

^{Все кидаются к бутылкам.}

Мужчина в костюме. По одному бокальчику и сматываемся. Эй, все! Еще тост. За Дуайта Лэнгли и Юнис Хэммонд!

Юнис. За Дуайта Лэнгли и его будущее!

^{Одобрительный гул. Все пьют.}

Все (хором). Речь, Лэнни!.. Да!.. Давай, Лэнни!.. Речь!.. Давай!

Лэнгли (забирается на стул и стоит на нем, слегка пошатываясь, говорит с наигранной честностью). Худшая минута в жизни художника — это минута его триумфа. Художник это всего лишь горн, который трубит, призывая в бой, — в бой, в который никто не хочет идти. Мир не видит и не хочет видеть. Художник умоляет людей распахнуть двери их жизни навстречу великолепию и красоте, но эти двери так и останутся закрытыми навсегда… навсегда… (Хочет что-то добавить, но потом безнадежно всплескивает руками и повторяет с выражением тихой грусти.) навсегда…

^{Аплодисменты. Общий шум обрывается стуком в дверь.}

Лэнгли (подпрыгивает от неожиданности на стуле). Войдите!

^{Дверь открывается, и появляется разгневанная домовладелица в грязном китайском кимоно.}

Домовладелица (жалобным ноющим тоном). Мистер Лэнгли, этому шуму необходимо положить конец! Вы хоть знаете, который час?

Лэнгли. Марш отсюда!

Домовладелица. Леди из триста пятнадцатой говорит, что вызовет полицию! Джентльмен из…

Лэнгли. Ты что, не расслышала! Убирайся! Думаешь, я останусь в твоем мерзком доме?

Юнис. Дуайт! (Домовладелице.) Мы будем соблюдать тишину, миссис Джонсон.

Домовладелица. То-то же! (Уходит сердитая)

Юнис. Правда же, Дуайт, не надо…

Лэнгли. Ах, оставь меня в покое! Отныне никто не будет указывать мне, что делать!

Юнис. Но я только….

Лэнгли. Ты становишься отвратительной, ворчливой мещанкой!

^{Юнис застывает, глядя на него.}

Женщина в шароварах. Ну это уж ты слишком, Лэнгли!

Лэнгли. Меня тошнит и воротит от людей, которые вечно везде лезут! Ты использовала этот лживый трюк — цепи благодарности!

Юнис. Дуайт! Ты же не думаешь, что я…

Лэнгли. Я прекрасно знаю, что думаешь ты! Думаешь, ты меня купила? Думаешь, я принадлежу тебе до конца жизни в обмен на какие-то чеки в магазинах?

Юнис. Что ты говоришь! (Вдруг пронзительно кричит.) Я тебя не слышу!

Мужчина в свитере. Слушай, Лэнгли, поспокойней, ты не соображаешь, что говоришь, ты…

Лэнгли (отталкивая его). Проваливай к дьяволу! Все можете проваливать к дьяволу, если хотите! (Обращаясь к Юнис.) Ну а ты…

Юнис. Дуайт… пожалуйста… не сейчас…

Лэнгли. Да! Именно здесь и сейчас! Я хочу, чтобы они все слышали! (Гостям.) Так вы думаете, без нее я не обойдусь? Я вам покажу! С меня хватит! (Обращаясь к Юнис.) Слышала? С меня хватит! (Юнис стоит неподвижно.) Я свободен! Я возвеличусь на весь мир! Вам такого и не снилось! Я готов встретиться с единственной женщиной, которую я когда-либо хотел, — с Кэй Гондой! Я все эти годы ждал того дня, когда познакомлюсь с ней! Я жил только ради этого! И никто не встанет у меня на пути!

Юнис (идет к двери слева, выдергивает свою шляпу и пальто из груды одежды в углу, оборачивается к нему, тихо). Прощай, Дуайт… (Уходит.)

^{Секунду в комнате стоит мертвая тишина: первой начинает двигаться женщина в шароварах, она идет за своим пальто, потом поворачивается к Лэнгли.}

Женщина в шароварах. А я думала, ты только что написал картину «Честность».

Лэнгли. Если это гнусная издевка…

^{Женщина в шароварах уходит, хлопнув дверью.}

Ну и к дьяволу! (Остальным.) Проваливайте вон! Все! Вон!

^{Общая суматоха с шляпами и пальто.}

Женщина в вечернем платье. Ну, если нас гонят…

Мужчина в костюме. Ничего-ничего, Лэнни немного не в себе.