Ночная дорога

— Пора спать, принцесса, — сказал папа, и Грейс пожалела, что заговорила, лучше бы ей помолчать.

Захныкав, она направилась к дедушке, разведя ручки в стороны для объятия. Он поднял ее, закружил, поцеловал в шейку. Она продолжала цепляться за него, хихикая, а он отпустил ее, и она соскользнула на пол.

Грейс подошла к бабушке — та стояла возле раздвижной стеклянной двери и грызла ноготь большого пальца. Она не сразу осмелилась, но все-таки сказала:

— Бабушка, спасибо, что поиграла со мной в «Парашюты и лесенки».

Бабушка перестала грызть ноготь и посмотрела на внучку сверху вниз.

Грейс попыталась улыбнуться, но у нее получилось не очень хорошо.

Затем бабушка сделала нечто совершенно удивительное: она наклонилась и взяла Грейс на руки.

Девочка так удивилась, что охнула. Она бы тоже обняла бабушку, но все закончилось так быстро, что Грейс едва успела моргнуть, прежде чем бабушка прошептала:

— Спокойной ночи, Грейси. Сладких снов.

Как все странно! Грейс бочком подошла к отцу и сунула ручку в задний карман его брюк просто так, чтобы быть ближе. Тогда он взял ее на руки и понес в ванную. Там он помог ей почистить зубы, приготовиться ко сну. Когда она переоделась в пижамку, он уложил ее в кровать и сам сел рядом.

В комнате царил беспорядок, повсюду валялись игрушки, а теплое одеяло лежало бесформенной горой в ногах. Папа тщательно расправил одеяло и укрыл Грейс.

— Ты почитаешь мне «Таинственный сад»?

— Не сегодня, принцесса.

«Спроси у него».

— Что? — сердито прошептала Грейс своему запястью.

— Почему ты разговариваешь с Ариэль, когда я здесь? — спросил папа, хмурясь.

— Ей кажется, у нас происходит что-то странное.

— Вот как? И что это, по ее мнению?

— Что это? — спросила Грейс у зеркальца, но Ариэль исчезла. — Наверное, она пошла спать.

Папа отстегнул ремешок на запястье Грейс.

— А нельзя ей сегодня поспать со мной? — пробормотала Грейс. Это была старая песня, и Грейс вовсе не ожидала, что ей это позволят, но спросить-то нужно.

— Ты знаешь правила. Она спит на тумбочке.

Отец растянулся на узкой кровати, положив под голову вместо подушки большого мишку. Грейс прижалась к отцу и взглянула ему в лицо:

— Папа!

Он погладил ее по головке.

— Что, Грейси?

— Кто такая Лекси?

Его рука замерла.

— Лекси — твоя мама.

Грейси села в кровати. Вот это новость!

— Что?

— Лекси — твоя мама, Грейс.

— Вот это да, — сказала Грейс. — Она шпионка?

— Нет, милая, не шпионка.

— Тогда астронавт?

— Нет.

Грейс это не понравилось, но она не поняла почему.

— А где она была?

— Она была… занята. Лучше ты эти вопросы задай ей.

— Я смогу задать ей вопросы?

— Она хочет с тобой повидаться, Грейси.

— Правда? — В душе у Грейс шевельнулось что-то новое. Блестящее, как фольга, и сияющее, как корона на день рождения. — Она по мне скучала?

— Думаю, да, — ответил он.

— Вот это да, — снова повторила Грейс, пытаясь представить, каково это иметь маму, которая будет все о тебе знать и все равно любить. Наконец Грейс станет как другие дети.

Но почему же мама оставила ее? И долго она здесь пробудет? Что, если ей не понравится Грейс? Что, если…

— Папа, — позвала Грейс, — а почему ты грустный?

— Я не грустный, милая.

— Разве ты не хочешь, чтобы я увиделась с мамой?

— Конечно, хочу, — ответил он, но Грейс сразу поняла, что папа говорит неправду. Она часто видела, как он грустит, но сейчас он не просто грустил, с ним происходило что-то другое, гораздо хуже.

— Что, если я ей не понравлюсь?

— Это я ей не нравлюсь, принцесса.

— Если ты ей не нравишься, то она мне тоже не нравится, — сказала Грейс, складывая ручки. Она видела, что отец едва ее слушает. Он просто смотрел на фотографию на тумбочке — ту самую, где он с сестрой сидел на пляже на коряге.

Он не хочет, чтобы она виделась с мамой. Почему?

Внезапно Грейс перепугалась. Она вспомнила, что случилось в прошлом году с Эллисон из ее группы, когда родители девочки развелись. Сегодня она еще ходила в садик, а на следующий день уехала вместе с мамой жить в другое место.

— Я повидаюсь с ней, но жить буду с тобой, да, папа? Да?

— Да, Грейси, — ответил папа. — Конечно.

Но впервые в жизни она не поверила отцу.

— Я остаюсь с тобой, — упрямо повторила она.

* * *

Последние сутки Лекси провела как на американских горках, то взмывая вверх с надеждой, то падая вниз от страха. Все двадцать четыре часа она что-то планировала и продумывала. Взяла обувную коробку с письмами к Грейс, сочиненными в тюрьме, и обвязала ленточкой. Это все, что у нее было.

А потом нетерпеливо ждала.

Наконец час пробил. Она села на велосипед и выехала из города.

У поворота к дому Фарадеев она притормозила и осторожно съехала на гравийную дорожку. Оставив велосипед возле гаража, она повесила на плечо свою обтрепанную сумку и подошла к двери, сделала глубокий вдох и нажала звонок.

Джуд открыла дверь почти сразу. Бледное лицо, ледяной взгляд. Без косметики она выглядела и моложе, и старше одновременно. Светлые волосы, которые не мешало бы подкрасить, стянуты на затылке в хвост, одежда — мягкие белые трикотажные брюки и светло-серый свитер. Общее впечатление — бесцветное, женщина, сотканная из облаков.