Ночная дорога

Нет! Это она издавала этот звук. Неужели она и вправду могла так кричать? Гнев, который Джуд подавляла месяцами, вырвался наружу. Зак что-то говорил, произносил какие-то слова, но Джуд ничего не слышала.

— Убирайтесь из нашего дома, — внезапно сказала она. Прокричала.

— Мне жаль… — произнес Скот.

— Жаль? Жаль? Ваша клиентка убивает мою дочь, но ей этого мало, да? Она еще с нами не разделалась. Теперь ей понадобилось разрушить и жизнь моего сына. Да откуда нам знать, что Зак отец? На каком она месяце?

— Мам! — резко оборвал ее сын.

Майлс выглядел потрясенным, бледным, но в его глазах не было того гнева, который испытывала Джуд. И от этого ей стало совсем скверно. В последнее время никто не разделяет ее чувств, она всегда неправа.

— Она беременна пять с половиной месяцев, — ответил Скот.

— Какое совпадение! Что в конверте? Что она хочет от Зака?

— Это документы на усыновление, миссис Фарадей, и могу вам сказать, что Лекси нелегко далось такое решение. Если вашему сыну не нужен ребенок, она готова пройти через процедуру усыновления одна. Ей подыщут хорошую семью. Она не хочет отдавать ребенка попечителям.

— Если Заку не нужен ребенок? — не веря своим ушам, повторила Джуд. — Да ему всего восемнадцать! Он даже не способен решить, пора ли отнести вещи в прачечную.

— Она же ненавидела систему попечительства, — тихо произнес Зак.

Скот кивнул.

— И она не хочет такой участи своему ребенку.

Джуд ничего не понимала; вроде бы она угодила в какое-то подводное течение, затягивавшее ее в омут, но на поверхности она не увидела даже ряби.

— Где ручка? — нервно спросила Джуд.

— Джудит! — строго произнес Майлс, как делал, когда считал, что она ведет себя как стерва, строптивица или кто там еще. Ее это не заботило, ей до смерти надоело его благоразумие. Боль в сердце вытеснила все, стала невыносимой. Ей понадобилось все самообладание, чтобы не завыть в голос. — Речь идет о нашем внуке. Нельзя быть такой высокомерной.

— Это я высокомерна? — Джуд уставилась на мужа, ненавидя его в эту минуту. — Ты думаешь, у меня не разрывается душа? Ты думаешь, я не мечтала о своем первом внуке? Но только не так, Майлс. Ребенок от девушки, убившей нашу Мию? Нет, я не потерплю…

— Замолчи! — громко сказал Зак.

Джуд даже забыла, что он тоже здесь.

— Прости, Зак. Я знаю, это ужасно, трагично, но тебе необходимо послушать меня.

— А когда я поступал иначе? Всегда тебя слушал, — сказал он.

Она уловила в его голосе злость и отпрянула.

— Что ты говоришь, Зак?

— Это мой ребенок, — твердо произнес Зак. — Мой и Лекси. Я не могу просто взять и отвернуться от него. Неужели ты этого хочешь?

Джуд показалось, будто под ней разверзлась земля и она падает в пропасть. За одну секунду она представила печальную картину его будущего: ни диплома, ни приличной работы, ни хорошей девушки рядом, ни новой жизни. Ее последняя отчаянная надежда, что однажды он выберется и сумеет стать счастливым, испарилась.

— Я стану отцом, — сказал Зак. — Я уйду из колледжа и вернусь домой.

У Джуд перехватило дыхание. Неужели это происходит в реальности?!

— Зак, — взмолилась она, — подумай о своем будущем…

— Все решено, ма, — сказал он. — Вы мне поможете?

— Конечно, поможем, — ответил Майлс. — Продолжай учиться, мы найдем выход.

Тут закашлял Скот, и все трое посмотрели на него.

— Лекси подумала, что Зак именно так отреагирует, а может быть, она всего лишь надеялась. Как бы там ни было, она попросила меня составить черновик документов на опекунство. От вас она просит всего две вещи. Она не хочет, чтобы ребенок узнал, что его мать в тюрьме. Это должно навсегда остаться для него тайной. Более того, она предложила, чтобы вы сказали ему, что она… умерла. — Адвокат помолчал, глядя на Зака. — И она хочет передать ребенка лично вам, Зак. Только вам. Так что вам придется приехать в больницу сразу после родов.

Джуд резко повернулась и пошла прочь. У себя в спальне она приняла три — нет, четыре — таблетки снотворного и забралась в постель. Она лежала, дрожа, и молилась, чтобы они подействовали скорее, но пока сон не пришел, она пыталась представить себе этого ребенка, ее внука; и перед ее мысленным взором возникла крошечная копия Мии, с волосиками пшеничного цвета и зелеными глазками.

Разве сможет она смотреть на такого малыша и чувствовать что-то, кроме собственной потери?

* * *

Лекси была в тюремной столовой, когда начались первые схватки. Она вцепилась в руку Тамики, с силой сжала.

— О боже, — пробормотала она, когда боль отступила. — И так будет все время?

— Будет еще хуже. — Тамика повела ее через переполненную столовую к одной из надзирательниц, стоявших у двери. — У этой девочки начались роды.

Женщина кивнула, передала новость по рации кому-то еще, а затем велела возвращаться в камеру.

— За тобой придут, Бейл.

Лекси дала себя увести. В камере она свернулась калачиком на нижней койке Тамики и терпела усиливающиеся схватки. Тамика гладила ее по голове и рассказывала забавные истории из своей жизни. Лекси пыталась слушать и вежливо реагировать, но боль становилась сильнее, а промежутки между схватками сокращались.