Ночная музыка

– Боже правый, ведь это всего-навсего дом – треклятый дом, – громко сказала Изабелла, и голос ее эхом разнесся по пустой комнате с отлакированными полами.

Ладно, довольно страдать. Сейчас самое время собраться и взять себя в руки. Это вовсе не ее дом и, положа руку на сердце, никогда таковым не был.

Она закрыла дыру между спальней и ванной куском гипсокартона, а затем, отыскав внизу шуруповерт, посадила его на шурупы. Нашла старый рисунок пером в рамке, портрет Хосе Каррераса, который в свое время привезла с музыкального фестиваля в Испании, и прикрепила его к стене. Образовавшуюся в стене ванной нишу Изабелла задрапировала старой белой простыней.

Она непременно позвонит тому застройщику и узнает, сколько тот готов предложить за дом, а также попросит одного-двух местных риелторов сделать независимую оценку. Их семья найдет себе стандартное жилье, а жизнь в Испанском доме в скором времени станет для них всего-навсего странной интерлюдией. И она, Изабелла, позаботится о том, чтобы оставшиеся несколько недель прошли без сучка без задоринки. Праздник в честь шестнадцатилетия Китти будет волшебным. Это было правильное решение. Очень разумное.

Изабелла окинула довольным взглядом плоды своих рук. Затем спустилась на кухню, где лежали книги по ремонту из серии «Сделай сам», взятые в скудной библиотеке Лонг-Бартона. Что ж, придется самой установить ванну.

А неподалеку от Испанского дома Лора, разбиравшая вещи в гараже, точно так же пыталась решить, как ей жить дальше. Она пришла в гараж за большим чемоданом, но, споткнувшись о сваленный в кучу запасной инструмент Мэтта, решила немного прибраться. Вероятно, просто в силу привычки. Даже навсегда покидая родной дом, она не могла оставить его в беспорядке.

Лора отодвинула в угол мойку высокого давления, откатила в сторону два газовых баллона и прошла мимо бюро, доставшегося им от мистера Поттисворта. Собрала мусор, сложив его в тачку, чтобы потом сжечь. Лора знала, что домашние дела отлично помогают избавиться от сумятицы в голове. На разборку основных завалов у нее ушло часа два. Затем она сделала перерыв, чтобы полюбоваться аккуратными полками с ровными рядами банок с красками; на каждой банке на всякий случай было написано, для какой комнаты она предназначена. Мэтта, естественно, дома не было. Он куда-то ушел, не обращая внимания на ее мольбы, а Энтони, несмотря на то что был жутко обижен на мать, не осмелился последовать за ним.

«Дай ему время остыть. А уж потом попытайся поговорить, – посоветовал ей Николас. Его носовой платок насквозь пропитался кровью, хотя нос был практически не поврежден. – Он должен многое осмыслить».

Лора даже и не пыталась звонить мужу, поняв всю бессмысленность этого занятия.

Николас уехал час назад. Они сидели в его машине, оставленной на дороге. Он сказал Лоре, что очень ею гордится. А еще, что впереди их ждет новая, счастливая жизнь. Этот дом принесет им удачу.

«Николас, – Лора упорно смотрела на свои аккуратно сложенные на коленях руки, – скажи честно, а ты, случайно, не использовал меня, чтобы подобраться к этому дому?»

Он пришел в ужас. Лора заглянула ему в глаза и неожиданно поняла, что общего у них с Николасом. Она увидела вечные подозрения, недомолвки и недоверие. Она увидела раковину, где скрывается боль.

«Ты единственный честный поступок за всю мою сознательную жизнь», – ответил Николас.