Ночная охотница

Задумался тогда Ка-Щи, но не потому, что не знал ответа на этот вопрос, а потому, что не знал, стоит ли на него отвечать. Не думал Ка-Щи, что придется ему раскрывать сердце свое перед незнакомцем у костра посреди степи, но в те дни сердце Ка-Щи было переполнено тревогами, и открыть его было просто необходимо, пусть даже и существу с лицом покойного Исмаила Исфаханского.

И сказал тогда Ка-Щи:

– В бессмертии, Люциус, есть свои недостатки. Со временем все начинает повторяться, все начинает надоедать. Мне стало скучно, Люциус. Давным-давно, когда я впервые осознал, кто я есть, а потом понял, что я такой один во всем мире, я решил, что окружен врагами. Я решил, что весь мир против меня, а стало быть, я имею право на войну с этим миром. И я воевал, Люциус, воевал многие века, воевал со всеми расами, что только есть на земле. Я убивал, меня убивали, но потом я начинал все сначала, пока однажды не понял: в этой войне нет смысла. Уничтожая иные расы, я по-прежнему остаюсь один.

– Можешь не продолжать, – задумчиво произнес Люциус. – Ты захотел продолжения рода…

– Я захотел закрепиться на этой земле, пустить в нее корни, потому что на протяжении столетий я был лишь горстью песка, который носит ветер, всего лишь перекати-полем… Я не хочу быть один, Люциус. Я хочу быть среди своих.

– Твое желание понятно, Ка-Щи, но не думал ли ты, что твое одиночество – это плата за бессмертие? Люди и демоны, к примеру, плодятся и размножаются, но век их короток. У них новое поколение служит продолжением старому, ты же сам продолжаешь себя, и в том твое отличие. В конце концов, таким тебя создал Он.

– Ну так и спроси Его, зачем Он меня таким создал.

– Боюсь, что это невозможно, – ответил Люциус.

– Почему же? Разве ты не из воинства Его?

– Вот именно. Он отдает мне приказы, а не выслушивает мои вопросы. Он создал тебя таким, вот и все объяснение. Между прочим, бессмертие – не только твой удел, Ка-Щи, но я не жалуюсь на скуку, ибо я на службе у своего господина.

– Может быть, Он и меня возьмет в свое воинство и это излечит меня от тоски и бесплодных надежд? Может быть, так я обрету цель в своей бесконечной жизни?

– Нет, Ка-Щи, – сказал Люциус с некоторой поспешностью. – Мы – избранные, мы – немногие счастливцы, что составляют Его воинство, и в этом нашеотличие. Постарайся сам обрести цель в своей бесконечной жизни.