Ночная поездка

Мэтью собрал все необходимое в дорожную сумку, надел утепленное пальто, потому что снаружи все еще было прохладно, расплатился с хозяевами одной монетой из гонорара фон Айссена и теперь сидел в седле, прощаясь с Джоэлем и Эллой. Сьюви нетерпеливо фыркала и била копытом о землю.

Что делать?

— Мы надеемся в ближайшее время приехать в Нью-Йорк, — сказал Джоэль, приобняв свою жену. — Вы ведь знаете, женщины любят ходить по магазинам.

— Да, — растерянно пробормотал Мэтью, продолжая мучиться вопросом, что делать.

— Доброго вам пути, — пожелала Элла. — Очень приятно было провести вечер в вашей компании.

Мэтью не смог не задаться еще одним вопросом: что бы на его месте сделал Хадсон Грейтхауз? По сути, такое задание было ему — юному Мэтью Корбетту — не по зубам. Совсем не по зубам. У него не было опыта для чего-то подобного.

Черт побери! — подумал он. — Не думай, а гони Сьюви обратно в Нью-Йорк так быстро, как только можешь...

И вдруг в голове зазвучал голос, явно принадлежавший Хадсону Грейтхаузу: Ты слабый и тонкий, как глиста.

Джоэль шагнул вперед и погладил Сьюви по шее, после чего поднял взгляд кверху, щурясь от утреннего солнца.

— Вы все же решили поехать туда, не так ли?

— Я… — Мэтью понимал, что теперь и впрямь столкнулся с вопросом жизни и смерти. Собственных жизни и смерти. Но у него ведь было два пистолета! Разве они не помогут ему, в случае чего, держать оборону с наступлением темноты? И все же… у Джоэля и его сына было два мушкета. Разве это их спасло?

Ответ прозвучал раньше, чем Мэтью успел осознать, что произносит его:

— Я должен.

— Я пытался, — сокрушенно вздохнул Джоэль. Он еще раз погладил Сьюви по шее и отступил, став рядом со своей женой. Их лица сделались пустыми, как непроницаемые маски. Они действительно пытались его отговорить. — Удачи вам, — сказал Джоэль Бэкетт и отвернулся. Элла последовала его примеру.

Мэтью направил Сьюви на север.

Вскоре он вышел на небольшой тракт — достаточно широкий, если учесть, что это не основная дорога. С обеих сторон лес казался настолько густым, что солнце едва пробивалось через него своими настойчивыми лучами. Через некоторое время свет превратился в зеленую дымку, испещренную красными и оранжевыми вспышками древесной листвы, смыкавшейся в двадцати футах над головой Мэтью. В воздухе пахло не свежестью, а подгнившей сыростью из-за разложения виноградных лоз.

Мэтью натянул поводья и остановился у входа в угрожающий лесной туннель, потому что именно туннелем предстоящий путь, по сути, и являлся. Он немного изгибался влево, а затем тянулся вверх.

Сьюви недовольно заворчала. Она тоже чувствовала какую-то угрозу, но, как и Мэтью, не до конца понимала, откуда она исходит. Мрак, стелившийся впереди, навевал ощущение чего-то густого и тяжелого. Мэтью чувствовал, как эта тяжесть давит ему на плечи — будто вместо одного утепленного пальто он надел десяток, не меньше.

Он должен был идти.

Не так ли?

Хадсон Грейтхауз пошел бы.

Ведь правда?

Прежде чем Мэтью сумел оформить в голове свое окончательное решение, он щелкнул поводьями и слегка толкнул Сьюви в бока, направив ее вперед по дороге. Чуть дальше он снова остановился, решив приготовить свои пистолеты. На всякий случай. Разум подсказывал, что он ведет себя, как настоящий глупец, и следует немедленно направиться обратно в Нью-Йорк, потому что он не был готов к выполнению задач такого рода. И все же, ему уже доводилось бывать в опасных ситуациях… даже в смертельно опасных. На его лбу был изогнутый шрам от когтя медведя, служивший тому прямым доказательством.

А самой мощной движущей силой, подталкивающей его к продолжению этой миссии, было — черт бы его побрал! — его любопытство. Оно пробудилось, подобно адскому пламени, и не желало затухать. Если в конце этой дороги не жил фон Айссен, то кто должен был принять конверт? Десять фунтов — большие деньги. Вряд ли кто-то заплатил бы такую сумму, чтобы Мэтью доставил конверт ночью в пустой дом, это уж точно! Так что кто-то, определенно, ожидал этого сообщения. Там… за скалами… в доме покойника… нарыве на теле земли.

Кто?

Путь продолжался.

Несколько раз Мэтью останавливался, чтобы позволить Сьюви отдохнуть и попить. Пистолеты он держал наготове — на веревках, которые привязал к обеим сторонам седла.

Затем, примерно в полдень, когда дорога изогнулась, как и было указано на карте, Мэтью натолкнулся на огромный дуб с правой стороны от себя, и заметил, что на его стволе вырезано два слова. Они потемнели от времени, но все еще были разборчивы.

ПОВОРАЧИВАЙТЕ НАЗАД!

Мэтью обуздал Сьюви, словно невидимый кукловод приказал ему это сделать.

Некоторое время он сидел, глядя на этот знак, а после рассеянно перевел взгляд на рукояти пистолетов. Он понял, что уже давно не слышал пения птиц. Здесь царило безмолвие, редко нарушаемое лишь шелестом листвы на ветру.