Ночная прогулка

— Нет, я хочу, чтобы вы поняли. Это своеобразный эксперимент, понимаете, помимо того, что я познаю каково убить, я ведь еще готовлюсь познать муки совести после свершенного. Отнять жизнь у человека, вы думаете это легко? Я может все отпущенное мне время буду мучиться и жалеть, но ведь и это уникальный опыт для писателя, и будет что описывать всю остальную жизнь… Вообще-то, у меня давно уже творческий кризис, большая пауза и это меня угнетает; и я пришел к мысли, что надо прибавить к своему богатому жизненному опыту то, чего со мной еще не случалось, это поможет мне начать работать, начать писать. О, вы не представляете, как я соскучился по работе, по настоящей работе, продиктованной от начала до конца настоящим вдохновением; ведь уже почти три года прошло после тех счастливых дней, как я написал свою последнюю более или менее стоящую вещь, и с тех пор хожу как неприкаянный, даю повод своим так называемым коллегам для злых шуток в свой адрес — вот, мол, исписался… Один мой знакомый литератор утверждал, что настоящий писатель имеет право убить человека и бог ему простит, правда, утверждал он это полу шутя, но по глазам было видно, что он мечтал об этом, и то правда, что к тому времени, когда он пришел к этой мысли он непоправимо свихнулся от обуявшей его гордыни и мании величия, хотя ничего великого он не совершил, ни в творчестве, ни в жизни, просто был хорошим писателем, впрочем одного этого тоже немало в наши дни; но оценки сместились, и теперь просто хорошего писателя называют великим, может потому что на фоне целой армии бездарностей он и выглядит великим… Да, человек непредсказуем, есть такое выражение: «Я от себя не ожидал…» До самого конца в человеке внезапно раскрываются черты, о которых он и представления не имел, не думал, что они в нем таятся, до конца человек познает себя и не может познать полностью… Однако, я отвлекся… Итак, мы в нужном месте и в нужное время. Станьте ровно, спиной к этой большой луже, которую называют здесь озером, как раз удачно: кровавым озером, ваш труп должны найти в этой воде. Вы готовы?

— Нет, нет, не готов! Я даже не понимаю, что происходит… все будто не настоящее, будто во сне… Будто не со мной происходит… Вы на самом деле хотите убить меня, выстрелить в меня?!

— Разумеется. И хватит болтать! Мне, кажется, вы слишком разговорились.

— Ну и что, мне тоже хочется поговорить… перед смертью.

— Перед смертью не наговоришься. Хорошо, выкладывайте побыстрее, что хотели.

— Спросить хотел: а как же Бог? Бога вы не боитесь? Ладно, могу понять — не боитесь последствий в обществе, в среде людей, за такого, как я вряд ли люди потребуют с вас ответа… А как же Бог? Он накажет вас за невинно убитого…

— Вот с Ним я и собираюсь серьезно поговорить после содеянного. До этого, как ни старался посоветоваться — Он молчал. Теперь я думаю, когда я перешагну через такой серьезный порог, как убийство, Он должен говорить со мной, должен пожалеть меня и понять… Ведь Он прощает виновных, до сих пор я был относительно невиновен, вот он и не считал нужным отвечать мне, на свете миллиарды людей в моем положение, всем не ответишь по мелочам, и Он прав, что молчал, а теперь… Впрочем, это слишком большая тема, слишком серьезная, вам не понять, и развивать эту тему сейчас и здесь я не намерен…

— А вы не бойтесь, развивайте. Времени до рассвета еще много. Обычно казнят на рассвете, разве не так, господин палач?

— Нет, все-таки, думаю, вы не очень серьезно относитесь к происходящему. Вы должны проникнуться мыслью, что вот сейчас, вот через минуту умрете, вас не станет, перестанете существовать. Я хочу видеть настоящую реакцию смертника, а не клоунаду. Ну, как, поняли? Готовы?

— Нет, не готов.

— Впрочем, что я спрашиваю, к этому никогда нельзя быть готовым. Эй! Эй! Что вы де!.. Ой! Хэк! Вы разбили мне нос, сволочь! Отдай пистолет! Руку, руку сломаешь, гаденыш!

— Ну, как видите, господин писатель, роли поменялись, и судьба отвернулась от вас, а точнее — повернулась к вам задом, так что, можете поцеловать свою судьбу в зад, пока живы. А вы как думали: я, по-вашему, должен был, как баран подставиться под ствол? Что же вы, старик, на самом деле думали, что можете убить меня, что я вот так запросто дамся убить себя старому человеку, который и пистолета нормально не может держать в руках? Вы может, и научились драться в молодости, но как видно, давно разучились. А я не зря срок мотал, там у нас нередко происходили драки. А пистолет теперь у меня. Я, наверное, много говорю, да? Это от радости, что встретил наконец-то умного человека, с кем интересно поговорить. Ну, что ж, вы готовы умереть? Впрочем, вы совершенно правы, к этому нельзя быть готовым. Станьте чуть левее, чтобы сразу упасть в этот пруд, или как его там, кровавый, прибавите в нем своей крови…

— Эй, эй, подумайте, что вы делаете! Ведь вас схватят, арестуют и снова отправят в тюрьму, откуда вы только что вышли! Одумайтесь!